От страха глаза Финли округлились.
— Где ты ее взял?
— Значит, она твоя? — Думаю, часть меня надеялась, что это не так.
— Ее Лесли принесла? — Голос Финли стал жестче — Она заходила к моей соседке по комнате. Должно быть, она взяла ее.
— Так ты даже не собираешься отрицать это?
Финли опустила взгляд и покачала головой.
— И что? Ты думала, что я не узнаю?
— Я хотела сказать тебе.
— Поздновато, не так ли?
Ее глаза вспыхнули.
— По крайней мере, теперь ты знаешь.
— Ты, черт возьми, издеваешься надо мной? — Мой голос стал громче, злее. Финли инстинктивно отпрянула от меня. — Я должен был узнать это от девушки, чье сердце я разбил ради тебя. Тебя. Кого-то, кто даже не был со мной честен.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю, что ты лгунья.
Ее резкий вдох было трудно не заметить.
— Я лгунья, потому что опустила то, о чем мне неудобно говорить?
— Тебе было неудобно говорить об этом? — От меня исходила ярость. Каждая часть меня дрожала.
— Мой отец был лжецом. У меня было достаточно этого дерьма в жизни. Мне не нужно еще и от тебя.
На лице Финли вспыхнуло недоверие, будто она не могла понять, почему я так зол.
— Так вот оно что? Я лгунья? Ты останешься с Лесли?
— По крайней мере, я могу ей доверять.
У Финли появилась жуткая улыбка.
— Что ж, должна отдать тебе должное, Каден. Очень умно. На время разошелся с Лесли, чтобы переспать со мной без последствий. Гениально. — Финли встала с дивана и покачала головой. Теперь была ее очередь выражать отвращение. — Мне жаль, что ты считаешь, будто я не была честна с тобой. Но прямо сейчас ты единственный, кто не честен с самим собой.
После того, что сделала Финли, она не будет называть меня лжецом в моем собственном дома. Я дернул подбородком в сторону двери.
— Выход там.
Финли попыталась подавить всхлип, когда наклонилась, чтобы схватить свой рюкзак, но я услышал. Она выпрямилась, вызывающе вздернув подбородок.
— Я притворюсь, что этого никогда не было, — сказал я, желая, чтобы было ясно, что между нами все кончено.
Финли прищурила глаза, изучая мое лицо, будто никогда не видела меня раньше. Будто не знала меня.
— Да пошел ты. — Она повернулась к двери и выбежала из моего дома и из моей жизни.
ГЛАВА 17
Финли
Каждая частичка моего тела дрожала, пока я наполняла бутылки в раковине раздевалки, потому что не только все еще злилась и была ошеломлена бесцеремонной выходкой Кадена прошлым вечером, но и была смущена. Люди видели нас вместе. Видели, какой счастливой, должно быть, я выглядела рядом с ним. А теперь мне предстояло встретиться со всеми. Встретиться с ними лицом к лицу, зная, насколько была глупа, веря, что он действительно заботился обо мне. Наверное, сейчас я была посмешищем всего кампуса.
Грейди предупреждал меня, что Каден не Прекрасный принц. Вот уж никогда бы не думала, что соглашусь с тем, что сказал Грейди. И все же жалела, что не прислушалась к его предостережению. Жалела, что не прислушалась к своим собственным чувствам к Кадену.
— Водная девочка.
Я оглянулась через плечо. Форестер, сосед Кадена, протянул руку за бутылкой. Парень был великолепен. Если бы я не ненавидела так сильно его соседа, улыбнулась бы ему и его самоуверенности. Вместо этого я просто бросила ему бутылку и отвернулась.
— Мне нужна еще одна для Брукса, — сказал он.
Я развернулась, взглядом кидая в него кинжалами.
— Он не может взять сам?
Форестер пожал плечами. Что-то в его поведении — будто он не знал, что случилось — заставило меня разозлиться еще больше. Я бросила ему бутылку намного сильнее, чем следовало. Но так как он привык ловить пасы над головой с расстояния более пятидесяти метров, то даже не моргнул, когда поймал ее.
Возможно, он не знал. Возможно, я была настолько незначительной, что Каден даже не потрудился упомянуть об этом своему соседу.
В середине тренировки тренер жестом показал мне принести игрокам воды на поле. Каден даже не поднял взгляда, сидя на корточках в центре толпы, тогда как другие парни потянулась за бутылками. Его нога, казалось, не доставляла никаких проблем. Я предположила, что он просто смирился с болью, лишь бы играть.
Но как бы ни злилась, я все еще не могла понять, почему Коул, будучи моим братом, был для Кадена обманом. Неужели он не понимал, как трудно мне говорить о брате? Разве не понимал, что я скрывала это не для того, чтобы причинить ему боль? Я знала, что футболисты серьезно относятся к братскому кодексу, никогда не встречаясь с сестрами своих товарищей по команде. Но презирать меня из-за такого… это просто не укладывалось в голове.