Но, черт возьми, как хорошо было поставить Лесли на место.
— Финли, подожди! — крикнул Каден позади меня.
Я ускорила шаг, лавируя между людьми, спешащими на занятия, смешиваясь с ними и пытаясь забыть обо всей этой сцене.
Поэтому пообедала в одиночестве под уединенным деревом… подальше от деревьев, куда меня приводил Каден. Но уже было без десяти три я уже достаточно задержалась, и мне пора на тренировку. По пути к стадиону я прошла мимо нескольких парней, пригнув голову, чтобы не столкнуться с тем, кого не хотела видеть.
— Финли! — Я услышала, как Каден бежал за мной по выложенному плиткой коридору.
Я ускорила шаг и вошла в раздевалку.
— Остановись на секунду, — сказал он, заходя вслед за мной.
Я остановилась и, стиснув зубы, повернулась.
— Что?
Переодевающиеся игроки замерли, их внимание переключилось на нас.
— Поговори со мной.
Стычка с Лесли и то, что Бруксу внезапно захотелось поговорить со мной после почти двух недель молчания, вывели меня из себя. Я бросилась к нему, остановившись только тогда, когда мыски моих ботинок коснулись его.
— Почему? Потому что Лесли показала свое истинное лицо? Я так не думаю. — Я развернулась и пошла прочь.
Он схватил меня за руку.
— Подожди.
Я вырвала руку и повернулась к нему.
— Ты уже решил, что произошло, — сказала я, пытаясь понизить голос и сдержать нарастающий гнев. — Зачем нам говорить об этом?
Каден засунул руки в карманы.
— Я просто чувствовал себя одураченным.
Мои брови взлетели вверх.
— Одураченным?
— Из-за того, что ты встречалась с Коулом.
Мое лицо буквально вытянулось, голова пошла кругом от этих слов… недостоверных и совершенно безумных слов.
— Кто тебе это сказал?
— Финли, — вздохнул он. — У тебя его джерси, и вся комната увешана его фотографиями.
Воздух покинул мои легкие. Каден думал, что я соврала ему об этом? Поэтому он все закончил?
— Я заслужил право злиться из-за того, что ты не сказала мне. — Его голос вырвал меня из потрясенного молчания. — Просто мне показалось слишком удобным, что теперь ты захотела быть со мной.
Мой шок сменился враждебностью.
— Ты заслужил право злиться? Так давай разберемся. Твоя бывшая роется в моих вещах. И она не просто делает это, она берет их. Но именно я неправильный выбор?
Каден опустил взгляд.
— Потом она бежит к тебе в надежде на что? Думаешь, я какая-то лживая фанатка квотербеков? О, подожди. Именно это ты и думаешь.
— У меня нет причин не делать этого.
Волнение парней в раздевалке напомнило мне, что мы не одни. Но их реакция только укрепило то, что я уже знала. Каден был неправ. Был неправ во всем. И предпочел поверить лживой суке, а не мне. Как он не мог видеть истину, когда она смотрела ему прямо в лицо?
— Да пошел ты.
Брукс прищурил глаза.
— Почему? Потому что узнал правду?
По раздевалке прокатилась еще одна волна беспокойного гула.
Интересно, кто-нибудь из парней знал, что Коул мой брат, или они просто считали Кадена полным идиотом? Я использовала последние капли сдержанности.
— Если ты действительно так обо мне думаешь, то совсем не знаешь меня. — Брукс потянулся к моей руке, но я отдернула ее. — Не надо.
— Кто готов надрать кому-то задницу? — крикнул Грейди, врываясь в раздевалку и отвлекая от нас излишнее внимание.
Я уставилась на Кадена.
— Держись от меня подальше. — Я покачала головой, испытывая омерзение и растерянность. — Ты именно тот, за кого я тебя принимала. — С этими словами я повернулась и бросилась в заднюю комнату, выполнять свою работу. Настоящая причина, по которой я была там.
Каден
— Чувак. Ты серьезно облажался, — издевался Грейди позади меня.
Я повернулся, готовый сорваться.
— Что ты сказал?
Он дернул подбородком в сторону двери, за которой исчезла Финли.
— Девчонка разбирается в футболе. Ставит футболистов на место, будто в этом нет ничего особенного. Может пить «Миллер» под столом. И ей нравилась твоя жалкая задница. Как можно пойти и вывалить что-то подобное?
Я сжал зубы, желваки на челюсти заходили ходуном.
— И это говорит парень, который не перестает ее доставать.
— Чувак. Ты всегда дразнишь тех, кто тебе нравится. И она классная штучка. Я просто знал, что ее нужно закалить. Не хотел, чтобы парни сожрали ее заживо.