Мама провела пальцем под глазом, стирая одинокую слезинку.
— Ох, дорогой, спасибо. Услышать это — многое значит.
Каден пожал плечами, словно в этом не было ничего особенного, но это было так. Ему не нужно было ничего говорить, но он поступил иначе. Каден посмотрел на меня с грустной улыбкой.
Я же посмотрела на папу.
— Он не может попасть через шину.
И папа засмеялся.
— Звездный квотербек не может попасть в дырку?
Я съежилась.
— О, папа, это плохая аналогия.
Мой отец посмотрел на маму, будто не понимая, что такого сказал. Вслух. Перед парнем, ну или кем бы там ни был для меня Каден, своей дочери.
— Вау, — вмешался Каден. — Я только один раз попробовал попасть в шину. — Он сделал особый акцент на слове «шина». — Уверен, что у меня бы получилось со второй попытки.
Я указала на заднюю дверь.
— Что тебя останавливает?
Каден проследил за моим пальцем.
— Отлично. Давай.
— Похоже, у нас появился еще один самоуверенный зазнайка, — заметил папа, выходя на улицу.
— Ты даже не представляешь. Они с Коулом так похожи. — Теперь, когда я получила прощение, то чувствовала, что могла свободно говорить о Коуле.
Родители посмотрели на меня, оценивая мою реакцию на то, что я сказала.
Я улыбнулась, чувствуя себя хорошо. Даже присутствие Кадена ощущалось лучше, чем ожидалось.
Мы вышли на задний двор. Солнце уже садилось. Отец схватил мяч и бросил его Кадену. Как и Коул, тот поймал его и побежал к краю лужайки. Но в отличие от Коула, он обогнул мамины клумбы. Потом повернулся и бросил мяч обратно отцу, как и Коул много раз до этого. Мои глаза защипало, когда воспоминания о брате, играющем на заднем дворе, затопили меня. Я посмотрела на маму и увидела в ее глазах те же горько-сладкие картинки.
Идея двигаться дальше всегда выглядела так, будто Коула нужно оставить позади. Но, возможно, Каден был прав. Возможно, мы просто создавали новые воспоминания. И создание новых — не означало замену старых.
— Выше голову, Финли, — крикнул папа, бросая мне мяч с широкой улыбкой.
Я легко поймала его и посмотрела на Кадена, чьи брови взлетели вверх от удивления. Как и ожидала, он был впечатлен моими навыками.
Я побежала к нему, делая вид, что беру правее, будто собираюсь пробежать мимо. Парень извернулся, обхватил меня за талию и оторвал от земли. Я завизжала и тут же услышала смех родителей.
— Отпусти меня.
Каден уткнулся носом мне в шею и прошептал:
— Если бы не твои родители, я бы повалил тебя на землю и показал, как сильно мне нравится быть здесь с тобой.
Неожиданно, странное волнение появилось в животе. Черт. Счастье, которое принесло письмо Коула, почти вынудило забыть, то, как со мной поступил Каден. Холод в его глазах. В его словах. Конечно, мне хотелось забыть. Просто не знала, смогу ли.
— Тогда хорошо, что папа с мамой здесь.
Каден поставил меня на ноги и отступил назад, забирая из рук мяч и передавая его отцу.
— Так давай посмотрим, что ты умеешь, — поддразнил его папа, пасуя мяч назад.
Каден поймал и встал рядом с висящей шиной. Он посмотрел на резиновую мишень, и как раньше, отвел руку и бросил мяч. Но тот снова отскочил в сторону и приземлился на землю.
Папа засвистел, а мама рассмеялась.
— Дайте третью попытку, — взмолился Каден.
Папа пошел на уступку, поднял мяч и бросил обратно Бруксу.
Каден чуть сдвинулся. На этот раз, он сделал идеальный крученный бросок, мяч прошел четко через отверстие, и упал, подпрыгивая на траве позади. Парень обернулся с широкой улыбкой на лице, но мы все молчали. Никому, кроме Коула, не удавалось так быстро попасть сквозь шину.
Кадена понял, что мы не радуемся и его улыбка пропала.
Печаль в его глазах и пустота, которую я чувствовала, держа его на расстоянии вытянутой руки, потянули за струны сердца, ослабляя мою решимость. Но девушка должна защищать свое сердце. И у Кадена Брукса уже была возможность разбить его. Но я не была уверена, что смогу справиться с этим снова. Но мне также не хотелось, чтобы он чувствовал себя виноватым… особенно после того, как рассказал о письме. Поэтому я сделала то, что сделала бы любая глупая девушка в такой ситуации. Я потеряла бдительность, подбежала и бросилась в его объятия. К счастью, Каден поймал меня, упав на землю.
В воздухе раздался смех моих родителей, ну а я лежала на Кадене посреди лужайки на мягкой траве. Мы смотрели друг другу в глаза. Уголки его глаз смягчились, и я почувствовала его облегчение и надежду.
— Что скажите на то, чтобы пойти отдохнуть в «Максин»? — прервал нас папа, вероятно, испугавшись, что мы собрались перед ним целоваться.