Когда я был ребенком, мне диагностировали расстройство речевых и языковых навыков. Это не значило, что я не мог добиться успеха в школе, это лишь значило, что мне приходилось бороться за успех. В старшей школе мне здорово помогали. Но здесь, даже с индивидуальным учебным планом, который давал мне дополнительное время и измененные экзамены, учеба не была легкой. Ничто, кроме футбола, не давалось мне легко. А с таким плотным футбольным графиком оставалось слишком мало времени, чтобы изучить и полностью усвоить новый материал. Особенно пять предметов сразу.
Не поймите меня неправильно. Я не искал симпатии. Я даже не искал снисхождения. Просто знал, что я умнее, чем это показывали мои оценки.
Лесли скользнула рукой по моему бедру. Мурашки побежали прямо к моим шарам. Я искоса посмотрел на нее, но ее глаза были прикованы к профессору, перебирающему листы на своем столе. С каждой секундой она скользила ладонью все выше, напоминая о вещах, которые позволила мне сделать прошлой ночью, когда моего соседа Форестера не было, и мы окрестили больше одной комнаты на первом этаже. Девчонка была ненасытной. А я не жаловался. Мы были вместе с марта. И хотя у меня было много возможностей прощупать почву где-нибудь еще, я был верным, держа член в штанах. По крайней мере с тех пор, как мы начали с ней встречаться. Хотя большую часть своих первых двух лет обучения царил абсолютный произвол, и я в полной мере пользовался тем, что девчонки стали мне доступны. Я не гордился этим, просто констатировал факт.
Но я рано выучил, что нельзя трахаться с девчонками, находясь в отношениях. Мой отец ушел от матери к другой женщине, когда мне было десять. Видя отчаяние мамы, когда тот начал новую жизнь с женщиной, с которой изменял до этого, я начал испытывать глубокую ненависть к изменникам, особенно к моему эгоистичному отцу-куску-дерьма.
— Что не так? — спросила Лесли. — Ты напрягся.
Я пожал плечами. Мы могли встречаться, но это не значило, что я проживал с ней все эмоции, или рассказывал о мучительных моментах детства. Мы тусовались, веселились и много занимались сексом. Зачем впутывать в этом мои проблемы? Лесли и так знала, что у меня проблемы с занятиями. Это тяжело скрыть, когда нужно учить более одного предмета. К счастью для меня, она сделала своей целью помочь мне в этом году, выбрав два предмета, которые изучал и я, так что, когда я уезжал на игры в другие города, она делала заметки, а по возвращении вводила меня в курс дел. Лесли обещала, что это будет стоит моего времени.
Я посмотрел через плечо на Грейди. Этот идиот уже уснул. К счастью для водной девочки, пока Грейди спал — он не трепал ей нервы.
Финли
Целый час профессор нес какую-то ерунду. Я старалась не отставать, записывая столько, сколько могла, но, когда просмотрела конспект, то большинство слов были написаны с ошибками и неузнаваемы. Колледж был гораздо жестче, чем старшая школа. И мой двухгодичный перерыв совсем не помогал.
К счастью, Грейди проспал всю лекцию, и мне не нужно было с ним спорить. Когда занятие закончилось, я оставила его спать в одиночку и вышла наружу в утреннюю жару с улыбкой на лице, радуясь, что этот дурак проснется либо в пустой аудитории, либо посреди другой лекции.
— Финли.
Я повернулась, наблюдая как Сабрина сияя, торопилась ко мне.
— Привет.
— Не хочешь позавтракать?
Я посмотрела на телефон. У меня оставался еще почти час до математики.
— Конечно.
— Угадай что? — сказала она, пока мы шли через заполненную площадь. — Я вступаю в сестринство.
— Оу.
— Почему такая реакция? — нервно спросила она.
— Причин нет.
— Так ты вступишь со мной?
Я откинула голову назад.
— Это совершенно не мое.
— Почему нет? — У нее на лбу сформировались глубокие морщинки.
Жить с кучей девочек, с которыми ты вынуждена дружить — совсем не мое.
— Ну-у… я реально сильно занята футболом. И большую часть выходных я буду в разъездах, так что на остальное не будет времени.
Сабрина долго обдумывала мой ответ.
— Тогда понятно.
Я кивнула, надеясь, что это как-то подтвердило мои слова.
— Хорошо, но ты так легко не отделаешься. Я буду тянуть тебя с собой на все вечеринки сестринства.