— Как? — спросил он. — Разве ты уже советовалась с нотариусом?
— О нет, что ты! Как-то случайно, — ответила Валентина.
В новую школу
© Перевод. Ю. Рац, 2011
Автомобиль легко катил к вокзалу; сидящему в нем маленькому Алену было радостно: он прежде никогда не уезжал из дома, и мысль о том, что он поступит интерном в школу высоко в горах, совсем не омрачала его настроения. Товарищи рассказывали ему, что учиться там гораздо легче, чем в лицее. Ален видел директора, господина Бензо, когда тот приезжал в Париж. Директор выглядел добряком, и Ален сразу почувствовал к нему доверие.
— Вы знаете, папа, он сказал, что зимой после обеда занятий нет и ученики катаются на лыжах или на коньках.
— Надеюсь, что ты хоть немного займешься латынью, — вздохнул господин Шмит, — тебе это совсем не помешает.
На перроне, стоя у новеньких сверкающих вагонов, Ален запел от радости. Он очень гордился своим бежевым костюмом, коричневыми перчатками, кожаным чемоданом, а в особенности тем, что отправляется в путешествие вдвоем с отцом.
— А что мы будем делать в поезде, папа?
— Для себя я взял работу, малыш… А ты? Если хочешь, я куплю тебе книжку с картинками… Ты ничего не захватил почитать?
— Нет, папа, но это не важно… Я буду гулять по коридору… буду смотреть в окно…
Он убежал, а через две минуты вернулся очень возбужденный:
— Папа! Я нашел себе товарища! Его зовут Жан-Луи Дюжаррик. Они с матерью совсем недалеко от нас, через три купе.
— Он тоже едет в школу?
— Да, но в другую: его школа называется «Монастырская».
— Жаль, что он учится не у господина Бензо, вас было бы двое французов. Но вы сможете иногда видеться… А сейчас иди к нему и поиграйте, пока мы едем.
Бертран Шмит любил детей, но не мог скрыть своего нетерпения, когда они мешали ему работать. Ален, увидев знакомое ему отсутствующее выражение на лице отца, поспешил исчезнуть. Поезд с мерным постукиванием мчался вперед. Каждый раз, когда господин Шмит отрывал глаза от работы, его рассеянный взгляд падал на обоих мальчиков, которые прогуливались взад и вперед по коридору, а за окном в это время проплывали телеграфные столбы, холмы и реки. Час спустя Ален вернулся очень взволнованный:
— Папа, вы знаете, что сказал мне Жан-Луи? Ему очень плохо в этой школе… старшие ученики очень злые и отбирают у него все: книжки, конфеты, а если он не отдает, его бьют или прижимают к стене так сильно, что он начинает задыхаться…
— А почему же он не сопротивляется?
— Но, папа, он там — единственный француз… Он умолял свою маму не посылать его больше в эту школу, просил оставить его дома в Париже, но она не хочет, потому что недавно вышла замуж за одного русского, которого обожает, — за полковника Кирилина… и Жан-Луи ей мешает.
Отец с изумлением взглянул на него:
— Кто рассказал тебе эту историю?
— Жан-Луи.
— Жан-Луи не должен говорить о своих родителях в таком тоне.
— В каком тоне, папа? Он мне сказал, что очень любит свою маму, и она его тоже раньше любила, а когда умер его отец, она сначала очень о нем заботилась… Но сейчас она влюблена.
— Не говори слов, смысла которых ты не понимаешь. Как она выглядит, эта мадам Дюжаррик?
— Но, папа, теперь ее зовут не мадам Дюжаррик, а мадам Кирилина… Она очень красивая. Хотите, я провожу вас к ней в купе? Это совсем рядом.
— Подожди минутку, малыш.
— Папа, как вы думаете, старшие ученики в школе господина Бензо будут меня бить?
— Я уверен, ты дашь сдачи. Впрочем, господин Бензо показался мне достаточно энергичным человеком, он, должно быть, поддерживает дисциплину в своей школе… Ну, беги к своему другу.
В Дижоне господин Шмит вышел на перрон, чтобы немного размяться; дети уже были там. Жан-Луи оказался красивым мальчуганом с большими грустными глазами.
— Папа, познакомьтесь с Жаном-Луи.
Бертран Шмит попытался дать несколько советов:
— Если старшие вас притесняют, попробуйте сблизиться с ними, подружиться… Думаю, на самом деле они не такие уж злые.
— Эти типы в школе? — сказал Жан-Луи. — Да им совершенно наплевать на меня… Если не живешь по их правилам, они объявляют тебе бойкот…
Перед отправлением поезда Ален вошел в купе к отцу.
— Знаете, папа, что говорил мне Жан-Луи, когда вы к нам подошли?.. Он говорил: «Я так не хочу возвращаться в эту проклятую школу, что готов броситься под колеса, но сам я не смогу… Толкни меня, Ален, ты мне окажешь большую услугу, а я тебе за это оставлю все свое состояние…» Ведь вы знаете, у него умер папа и оставил ему состояние… Но я не согласился.