Вскоре дождь отклеил эти черно-белые обои, и проявились другие. На них были довольно уродливые цветы, но леди Барчестер вспомнила, как она благоговейно выбирала их перед своим замужеством в 1890 году. В то время она носила платья из голубой саржи и желтое янтарное ожерелье, она старалась походить на миссис Берн Джонс и по воскресеньям ходила на чай к старому Уильяму Моррису. Пока можно было видеть остатки этих розовых с зеленым обоев, она много раз в день проходила мимо дома, потому что этот рисунок напоминал ей ее юность и время ее безмерной любви к лорду Барчестеру.
Наконец стены окончательно рухнули, и как-то днем, когда лорд и леди Барчестер вышли прогуляться, они увидели, что от дома остался один лишь небольшой коринфский портик, который раньше укрывал вход в дом. Это было странное и печальное зрелище, потому что портик, венчающий верхние ступени крыльца, глядел на унылый вид кучи камней под зимним небом. Леди Барчестер долго смотрела на облака, бегущие на фоне белых колонн, потом сказала мужу:
— Этот портик напомнил мне об одном самом печальном дне моей жизни. Я ни разу не решилась рассказать вам о нем, но теперь мы уже так стары, что это не имеет значения. Это было время, когда я любила Гарри, а вы были влюблены в Сибиллу. Как-то вечером я пошла на бал, чтобы встретиться там с Гарри, который приехал из Токио. Я несколько недель радостно предвкушала эту встречу, но Гарри, оказалось, испросил отпуск ради помолвки, и весь вечер он танцевал с молоденькой девушкой, притворяясь, будто не видит меня. На обратном пути в карете я плакала. Подъехала к дому. Я чувствовала, что лицо мое так опухло от слез, что я не смогу предстать перед вами в таком облике. Я сделала вид, будто позвонила в дверь, отпустила кучера, потом прислонилась к одной из этих колонн и долго там стояла. Я рыдала. Шел сильный дождь. Я знала, что вы, вы тоже, думаете о другой женщине, и мне казалось, что жизнь моя кончена. Вот о чем напоминает мне этот маленький портик, который скоро исчезнет.
Лорд Барчестер, который с большой симпатией и с интересом выслушал признание жены, нежно взял ее руку.
— А знаете, что мы сейчас сделаем? Пока окончательно не уничтожили этот портик, — ведь здесь похоронены ваши воспоминания, — мы вместе купим несколько цветков и положим их на верхние ступеньки.
Немолодые супруги сходили к продавцу цветов, принесли розы и положили их у основания коринфских колонн. На следующий день портик исчез.
Черная маска
© Перевод. Кира Северова, 2011
Уже давно мечтал я познакомиться с Уолтером Купером. Я любил его книги. Никто со времен Киплинга не рассказывал лучше о зверях; только у Купера они обитали не в азиатских джунглях, а в сырых, заросших цветами лесах южных графств, где полно зайцев и лис.
С английскими писателями трудно встретиться. В большинстве своем они живут в провинции и никогда не наезжают в Лондон. «Литераторы» не создают здесь, как во Франции, корпорации со своими учениками, своими семинарами, своими уставами, а Уолтер Купер даже в этой стране, почитающей всяческие свободы, слыл нелюдимом.
— У вас мало шансов встретиться с ним, — сказала мне леди Шалфорд, которая, как и я, восхищалась им. — Он живет с женой в одной деревне в графстве Саффолк в маленьком крестьянском доме… Они оба из пуританских семей, оба их деда — пасторы-нонконформисты… Мириам Купер ходит в длинных, до пят, бесформенных платьях… Она очень красива… По-моему, она никогда не разговаривает.
Это описание еще более усилило мое желание познакомиться с Куперами. Как-то, воспользовавшись тем, что я путешествовал в экипаже, я заехал в их деревню. Жители деревни, которых я расспросил, и не подозревали даже, что такой гениальный человек живет рядом с ними. Тем не менее мясник смог указать мне, где их дом, поскольку они были его клиентами.
— Вы имеете в виду именно Уолтера Купера, писателя? — спросил я.
— Вот чего не знаю, того не знаю… — ответил он. — Но это племянник старой мисс Купер.
Я направился по дороге, которую мне указал мясник, она без конца петляла между заборами по обеим сторонам и наконец привела к изгороди, вход был открыт. За ним тропинка провела меня через лесок с массой цветов. Кусты розовых, огненно-оранжевых, бежевых рододендронов были посажены под деревьями с таким изысканным вкусом, что создавалось впечатление, будто они выросли сами по себе. Дом маленький, поразительно бедный, под соломенной крышей…