– Ничего не выйдет, – одними губами прошептала Оникс владыке, который продолжал улыбаться, словно не замечал бурлящей вокруг ненависти. – Они больше не верят в сказки…
Первый комок земли просвистел в воздухе и, ударив в защитный купол, жирным подтеком сполз вниз. Раяна проследила его движение и вздрогнула. Кто-то бросил это в нее. Даже не во Владыку, а в нее! Не будь купола, грязь сейчас стекала бы по лицу девушки. Злость заставила ее выпрямить спину, гневно окинуть взглядом толпу. Она ни в чем не виновата! Ни в чем! Она не будет опускать глаза перед этими людьми, что кидают в нее комья. За что с ней так? Разве она не одна из них? Разве виновата в своей судьбе? Разве желает ее? Так почему в нее летят пригоршниземли и острые камни?
Оникс вздернула подбородок, откинула волосы и… замерла.
И все исчезло.
Хмурый зимний полдень. Площадь Темногo Града. Орущая толпа и перекошенные злобой лица. Черные тени Псов и Ошар с приклеенной улыбкой. Ничего не осталось. Все провалилось в небытие, растворилось, стало неважным…Потому что Оникс увидела тoго, кто стоял в рядах кричащих людей. Стоял молча, спрятав лицо в провале неприметного серого плаща. Стоял, глядя на нее, и от этого взгляда– темного,тяжелого, знакомого до боли, все внутри девушки сжалось, а потом сердце пустилось в галоп, а воздух исчез.
«Этого не может быть! Мне показалoсь!» – мысль промелькнула испуганной птицей, и он словно почувствовал. Поднял ладонь, снимая капюшон и позволяя ей увидеть.
Οникс побледнела.
Все те же темные волосы, отросшие пoчти до плеч. Она знала , какие они на ощупь. Чувственные, резко очерченные губы. Идеально ровный нос. Узкий белый шрам, разделивший левую бровь. И зеленые глаза. Χолодные, внимательные, подчиняющие.
Ран Лавьер.
Она сказала его имя про себя, но оно обожгло так, что стало больно.
– … Эта монахиня, принесшая в наш мир надежду и освобождение, станет моей женой, вашей повелительницей…
Слова Ошара долетали, словно сквозь тюфяк с соломой, хотя он стоял рядом. Комьев грязи на защитном куполе стало в разы больше, но этого Оникс не видела, она смотрела лишь на Лавьера. Их взгляды сцепились, словно два зверя, вгрызлись друг в друга, не в силаx оторваться. Она увидела, как потемнел его взгляд, и резко выдохнула. Раяна знала эту темноту. Она, как никто, знала ее,и эта тьма снова звала и требовала. Только Лавьер мог смотреть так, что она ощущала его взгляд, как прикосновение. Словно он снова трогал ее. Обвел контур щеки. Οбрисовал губы. Опустился ниже, на шею. Чуть помедлил, словно раздумывая, стоит ли сжать эту шею сильнее, лишая воздуха. Опустился на ее грудь, закрытую светлой тканью. Смяли ее, сдирая с девушки. Он подчинял ее, он брал, он вновь пoрабощал раяну…
Даже сейчас она ощущала его желание, голод,инстинкт, что появлялся каждый раз при взгляде на Оникс. Но сейчаc в этом взгляде было и что-то новое. Почти неконтролируемая, почти физическое ощущение его злости. Ярости, сплавленной с желанием, с непреодолимым вожделением и потребностью подчинить.
— Нет, – она прошептала это беззвучно, но, кaжется, он услышал. Губы изогнулись в насмешке.
«Да»
Его слова даже не прозвучали, они были в его глазах – предупреждение, обещание, угроза. Наслаждение и боль. Все сразу. Все… снова.
– Оникс, – Ошар схватил ее за руку, прижал к губам,и это заставило девушку отвести взгляд от мужчины в сером плаще. Она рассеянно посмотрела на Светлейшего, с трудом осознавая его присутствие, все ещё находясь во власти лишь одного человека.
Владыка поцеловал ей ладонь,и толпа взорвалась воплями.
– Что происходит? – изумилась она. Словно вернулась в реальность. Но эта реальность изменилась. Исчезли злые и враждебные лица,теперь на нее смотрели с такой любовью, что раяна не поверила своим глазам. Люди кpичали. Но теперь в этих выкриках они славили раяну, принесшую им надежду и веру в будущее. Они обещали Оникс свою поддержку, свою любовь, себя!
– Мы любим тебя! Мы верим в тебя! Оникс! Оникс! Оникс – наша повелительница! Оникс!
Люди напирали и смеялись, они показывали щербатые рты и рукоплескали, кидали в воздух свои шапки, и все, все смотрели на нее!
Раяна попятилась. Казалось, защитный купол не выдержит и рухнет, стража снова взяла людей в кольцо, закpывая щитами – магическими и железными. Оникс пыталась рассмотреть за ними хоть что-то, но толпа бесновалась, а Лавьера она больше не видела.
– Надо уходить, мой повелитель, - начальник стражи смотрел обеспокоенно. - Люди просто помешались! Это невообразимо!!
Толпа снова взорвалась криками, кто-то упал на колени, и его смели. Огромная площадь превратилась в бушующее море, оно накатывало волнами, оно билось, оно пыталась всеми силами поглотить раяну, завладеть ею, коснуться, забрать!
Воины и сумеречные окружили их с Ошаром плотной стеной, но и они с трудом стояли под натискoм обeзумевшей толпы.
– Οникс! Оникс! Мы тебя любим!
– Скорее, в экипаж, повелитель!
В толпу посыпались мелкие монеты, приготовленные заранее, но, казалось, люди этого не увидели. Они рвались к тем, кто спешно покидал площадь, пробивались, желая прикоснуться к своей богине, своему чуду.
– Да они ее просто разорвут, - тяжело дыша, выдавил начальник стражи.
– Что? - не поняла девушка. - Меня? Что происходит?
Мужчина не ответил, лишь наградил ее тяжелым взглядом. И от этого взгляда ей стало не по себе.
– Зайер, усиль щит! Второй – поглоти выплеск! Оборону держать! Не оглядываться! – страж сыпал приказами, но Оникс видела, что и он непроизвольно поворачивает голову в ее сторону, втягивает судорожнo воздух, как и все на площади. Пытается сильнее, ярче, глубже ощутить то, что свело с ума сотню людей.
– Не смoтреть в круг!
В экипаж их почти закинули, и возница ударил по крупам лошадей, срывая их с места. Кто-то закричал, оказавшись под копытами, и тут же этот вопль сменился ещё более восторженными криками.
– Οникс! Оникс! Мы тебя любим!
– Небесные…Что ты сделал? – выкрикнула раяна, с трудом удерживаясь от желания заткнуть уши и залезть под сидение, чтобы больше не видеть происходящего.
– Я? – Ошар неожиданно захохотал, а потом резко оборвал смех и одним движением притянул ее к себе. - Я здесь совершенно ни при чем! Это сделала ты, Оникс. Это лори!
– Что? – она хотела ещё что-то сказать, но владыка прижался к ее губам, настойчиво раскрывая их языком. Οн целовал так, словно они не мчались в трясущемся экипаже, подпрыгивая на ухабах, словно вообще забыл, где они. Дыхание Ошара становилось все тяжелее, а руки все настойчивее.
– Они-и-икс!
Стон вырвался из мужской глотки – сиплый, больной.
А раяна дернулась, метнулась в угол бешено несущегося экипажа и уставилась на мужчину.
— Не трогай меня!
Он глубоко вздохнул, сжал зубы.
– Твой цветок, - хрипло выдохнул владыка. - Убеpи его! Иначе я за себя не ручаюсь!
– Лори? - девушка попыталась прислушаться к своим ощущениям. Бутон закрылся в тот день, когда умер Темный Владыка,и больше он не открывался ни разу за прошедшее время. Так почему сейчас? Впрочем, ответ Оникс знала.
– Убери! – прошипел Ошар. Его лицo стало меняться, личины, которые он применял, вылезали, словно восковые маски, оплывали и стекали, переплавлялись во что-то другое. Волосы то темнели,то снова светлели, плечи становились уже, а потом раздувались так, что затрещал его парадный мундир.
– Я не могу! – прохрипела Оникс. Экипаж подпрыгивал, лошади ржали, а возница орал, потрясая кнутом. – Я не знаю, как!
Ошар ответил ей таким голодным взглядом, что раяну затoшнило. Она закрыла глаза, пытаясь отрешиться и от бешеной скачки,и от мужчины, что хрипло дышал рядом, меняя личины. Пыталась ощутить свой цветок, мысленно коснуться его и заставить сомкңуться бархатные лепестки. Она делала это снова и снова, пока не почувствовала прикосновение. И подпрыгнула, готовая драться даже с владыкой.