Как только вода прогревается, и пар начнет наполнять комнату, Виктор поворачивается ко мне.
- Раздень меня.
Я, не колеблясь, поднимаю его футболку над его головой. Он был достаточно твердым, чтобы я знала, что его тело аккуратное и здоровое, но кроме этого я вижу его четкий пресс. Я сопротивляюсь желанию прикоснуться к нему и вместо этого, встаю на колени, чтобы снять обувь и носки. Как только он снял джинсы, а я все еще на коленях и поднимаю глаза.
- Сэр, я могу сосать гораздо лучше без этой штуки во рту.
С гневным выражением Виктор поднимает меня за плечи, как будто я ничего не вешу и говорит:
- Никакого превосходства снизу, котенок. Я контролирую.
Моя киска сжимается при его словах. Он прав. Я пыталась взять инициативу в свои руки.
- Прошу прощения, сэр.
Не признавая моих извинений, он направляет мои действия.
- В душ.
С опущенной от стыда головой я шагаю за занавеску. Теплая вода стекает, разглаживая мои волосы. На мгновение я беспокоюсь о макияже, о туши, которая должно быть течет темными прожилками, создающими реки, бегущие по моим щекам. А потом, я понимаю, сколько я плакала за последний час и как сперма Виктора орошала меня, мое лицо, мои сиськи, и мое тело. Скорее всего, у меня уже глаза как у енота и темные полосы на щеках.
Я выдыхаю, когда сэр намыливает ткань и осторожно очищает мое лицо и мое тело. Отдавая приказ смотреть на стену и опираться руками на плитку, медленно и методично, он моет мои волосы и тело. До моих бедер, счищая не только его собственную сперму, но и мою. Я стону, когда он моет возле поясницы.
- Это твое наказание за ложь, - говорит он.
Я опускаю свой подбородок.
- Прости меня.
- Скажи мне, о чем ты солгала.
Слезы снова подступают к глазам.
- Это просто не правильно. Я не должна хотеть этого, вот так.
Он щелкает пальцем в районе поясницы, рядом, но не там, где он мне нужен. Я корчусь, желая, чтобы он был ближе, нуждался во мне.
- Разве это ощущается неправильно?
Его руки движутся к моей груди, щупая, массируя и прихватывая. Я отступаю назад, желая ощутить его член напротив себя, желаю ощутить его в себе.
Моя голова движется назад от рывка за мои мокрые волосы.
- Разве?
- Нет, Сэр. Это не ощущается неправильно.
- Я же сказал, что накажу тебя за ложь. Ты лгала о своей киске, желая мой член?
Я сглатываю.
- Да, Сэр. Я солгала. Я признаюсь, что солгала.
- Тогда скажи мне, как мне тебя наказать? Что мне сделать с тобой?
- Сейчас, - отвечаю я – ты не даешь мне то, что мне нужно, не трогаешь меня.
- Ты хочешь, чтобы я трогал тебя?
Мой разум сдается пока мое тело наэлектризовывается. Капли воды, падающие на мою кожу - словно иглы раскалывают мою плоть. Голос моего Сэра – гром. Его руки – это спасение. Только через него я могу обрести спасение.
- Да.
Признаюсь я.
Он поворачивает меня и поднимает мой подбородок.
- Да…?
- Сэр. Я хочу, чтобы ты дотронулся до меня.
- Но ты лгала.
- Мне стыдно.
- У нас все выходные, котенок. Вот твой выбор. Либо доберешься до пояса целомудрия завтра, либо решишь принять иную форму наказания, и когда я закону, я трахну твою бедную киску. Выбор за тобой.
Глава 7
Виктор.
Ее тело дрожит в моих руках, когда я выключаю воду и тянусь за полотенцем.
- Что это будет, котенок?
Она намного красивее без студийного макияжа. Ее кожа свежая и розовая от теплой воды. Ее глаза ясны, а губы красные и опухшие от кляпа. Она видение, и что более важно, она моя.
- Какое еще наказание? – спрашивает она, когда я сушу ее, дюйм за дюймом, лаская ее кожу. Нерешительность в ее голосе отчетливая и ясная, даже для неподготовленного уха. Эрика увидела крест и различные приспособления. У нее есть идеи, что могут включать мои планы.
- Это мне решать, - объясняю я. - Твой выбор это нечто другое. Я либо снимаю пояс, либо нет. Если нет, ношение его твое наказание. Это значит – никакого траха до завтра. Не будет моего члена внутри тебя. Не будет моего языка или пальцев в твоей ненасытной мокрой или тугой дырочке.
Ее голубые глаза сияют желанием и опасением, но она молчит.
- Прежде чем ты решишь, - предлагаю я, - Я тебе кое-что покажу.
Хотя ее волосы все еще влажные, ее кожа сухая, за исключением того, куда капает вода с ее волос. Мы оба голые, когда я веду ее обратно в большую комнату, к столу для связывания.
- Что это такое?
- Муж, - говорю я.
Котенок переводи взгляд с меня на бандажный стол и повторяет то, что я сказала. Ее слово скорее вопрос.