Тайлер прорычал, сделав еще несколько резких и глубоких толчков.
А потом тяжело задышал, упираясь в мое плечо лбом.
Мы пробыли в таком положении несколько минут, прежде чем Тайлер вышел из меня и поднялся на ноги.
Я так и продолжила лежать, пытаясь по крупицам соединить воедино все, что сейчас произошло. Получалось плохо.
Харис не смотрел на меня, а я внезапно ощутив что-то странное, пальцами потянулась к своему плечу.
Нащупала рукав толстовки как раз в том месте, куда укусил Тайлер.
Сразу же поднялась и присела, скинув толстовку и касаясь уже обнаженного плеча.
— Ты…— судорожно начала я. — Ты не поставил метку.
Мысли путались. Рвались и искажались. Я раз за разом водила пальцами по плечу, абсолютно точно понимая, что укуса на нем не было.
Тайлер некоторое время молча смотрел на мои судорожные попытки понять, что произошло, а затем, приседая рядом со мной и, смотря в мои глаза, сказал:
— В тебе есть одна большая проблема. Ты явно безмозглая, раз подумала, что я захочу поставить метку, на такой, как ты.
Слова Хариса, как удар. Ножом и прямо в сердце, но ответить на них я не успела. Руку начало жечь. Так, словно на запястье полилась раскаленная сталь и это было настолько невыносимо, что я, не выдержав, согнулась и закричала.
Смотря на свою руку, увидела, что метка истинности постепенно блекла. Исчезала. Но это было настолько больно, словно меня по кускам раздирало на части.
Еще сильнее согнувшись, я ногтями впилась в метку. Даже заплакала, краем глаза замечая, что и Тайлеру явно было больно. Хоть он не выказывал этого как я. Оперся рукой о скалу и закрыл глаза. Рвано дышал.
Метка исчезала очень медленно. Буквально по нитям и уничтожение каждой из них была подобна новой смерти. Я уже была готова оторвать себе руку. Отгрызть ее. Все, что угодно, лишь бы это прекратилось.
Твою мать, неужели единственный из вариантов избавления от метки действительно работал? Вот только то жгучее желание, с которым я мечтала об этом последние недели испарилось. Сгорело дотла. Как и я, наблюдающая за тем, как узор на запястье исчезает.
Когда же метка исчезла, боль прекратилась, но легче не стало. Слезы все еще текли по лицу и я чувствовала себя опустошенной. Так, словно бы меня вовсе больше не было.
Обнимая себя руками, я тихо всхлипывала, с опозданием увидев то, что Тайлер как ни в чем не бывало, пошел одеваться.
Но, надев уже штаны, он остановился и посмотрел на свое запястье. Метки там уже не было и я в его глазах увидела удовлетворение.
— Почему ты сразу не сказал, что не собираешься… ставить ее? – я попыталась сесть. Не получилось. Упала на траву. Слезы все так же текли по лицу и я не могла справиться с собственным телом. Казалось, что сердце остановилось.
Его действия причиняли боль. Он даже не касался ко мне, но я ощущала себя так, будто мне одним махом переломали все кости.
Тайлер медленно повернул голову и посмотрел на меня. Сколько же пренебрежения было в его взгляде.
— Скажи, Олсен, может напоследок отсосешь мне? Чтобы, когда я в следующий раз на разборках встречусь с твоим братом, мог похвалить тебя. Сказать Лоренсу, что его сестра неплохо сосет и сперму глотает.
Он…Как он вообще мог говорить нечто подобное? После того, что сейчас было? Сознание плыло настолько, что мне казалось, будто все вокруг - это просто ужасный сон.
— Ты… ублюдок… — прошептала онемевшими губами. Пытаясь сжать ладони в кулаки, но даже это не в состоянии сделать. Зато, вновь всхлипывая.
— Чего ты, Олсен? Твой брат и твой отец должны знать, какая ты отборная шлюха. Так просто девственность мне отдала. Я был впечатлен, — Харис подошел ко мне, но лишь, чтобы забрать свою толстовку. – Такое же никчемное существо, как и вся твоя семья. Так, что, возьмешь в рот?
— Иди к черту, — произнесла, сквозь слезы. – Я никогда…
— И опять ты показываешь то, что у тебя в голове мусор, — Харис надел толстовку. — Ты мне нахрен не нужна. У меня невеста есть, которая скоро станет моей женой. Я лучше себе руки оторву, чем еще хоть раз прикоснусь к тебе.
— И нормально тебе будет?.. – я пыталась хоть чем-то уколоть Тайлера. Надеялась таким образом хоть немного унять чертову боль и безысходность.– Сделать Шейлу женой после того, как переспал со мной?
Харис посмотрел на меня так, словно я пробила дно, сказав самый идиотский бред.
— Это была лишь вынужденная мера. Но она помогла, — Харис опять посмотрел на свое запястье. – Значит, оно того стоило.
Альфа наклонил голову набок:
— Я ухожу. Метки больше нет и мне откровенно похрен на тебя. Если хочешь, чтобы я помог тебе выйти из леса, умоляй, Олсен.
— Иди к черту, Харис, — сказала, на внутреннем содрогании.
Он ничего не сказал. Лишь окинул меня взглядом, после чего развернулся и пошел прочь.
42
Слезы все так же текли по щекам и ощущение собственной никчемности разрывало на куски. Изгрызало изнутри. Уничтожая по частицам. Так, что сознание вдребезги и душа в пепел.
Кое-как я поднялась на ноги и побрела к воде.
Они меня совсем не слушались, я будто находилась в невесомости и не чувствовала собственного тела, только рука все еще жгла невыносимой болью, хоть на ней уже и нет никакой метки.
В голове белый шум.
Вода, в которую я зашла, уже не казалась такой приятной. Наоборот, обжигала едкой прохладой, но заходя поглубже, я вообще нырнула с головой.
Продолжала проклинать себя каждую секунду. И ловила на мысли, что не хочу выныривать. Желание утопиться прямо здесь казалось единственным выходом, потому что я не понимаю, как после произошедшего сама смогу смотреть в свое отражение в зеркале.
Когда же я наконец-то выходила из воды, изувечиваемая раздирающим ощущением безысходности, меня охватило чувство того, что нечто внутри сознания надломилось. Наверное, внутри меня в муках умирала та наивная идиотка, которая поверила Харису.
В голове вспыхнула фраза Тайлера, которую он обронил не так давно.
«Я вырву твое сердце»
Что же. Он выполнил свое обещание. На месте сердца в груди теперь беспросветная бездна, которая горит адским огнем.
Вдох-выдох. Хотелось разодрать кожу. Убрать с нее все ощущение прикосновений альфы.
— Ненавижу, — прошептала, не выдерживая, царапая себя ногтями и пытаясь найти свои кофту и джинсы.
Уже после того, как я оделась, поковыляла в противоположную сторону, от той, с которой мы с Тайлером пришли.
Наверное, мне нужно было затеряться на какое-то время. Попытаться выйти к трассе и найти какое-нибудь убежище, где точно нет диких зверей. Ведь, пока на мне запах Хариса, вернуться к себе я не могла. Не хотела еще таким образом позорить свою семью. Да и подобное будет смертельным приговором всему, что только возможно.
Вот только, чем дальше я шла, тем хуже мне становилось. Перед глазами плыло, тело наливалось свинцом. Сердце, кажется, останавливалось и каждый шаг был подобен пытке.
Шаг. Еще один и почти сразу следующий. Я шла уже около часа. Или двух? По ощущениям, как целая вечность. Поднимаясь по горе, затем спускаясь. Спотыкаясь об упавшие деревья и обдирая кожу острыми ветвями кустов. Чувствуя кровь на теле и пытаясь всматриваться в темноту. А она была кромешной. Беспроглядной. Почти такой же, как и сейчас у меня на душе.
Но я старалась идти дальше. Даже там, где, казалось, это невозможно сделать. Ровно до тех пор, пока в темноте не попав на болотистую местность, полетела прямо со склона.
Он не был высоким, но, приземляясь, я ощутила острую боль в руке.
Первым делом подумала, что это метка. Но нет, стоило приподняться и осмотреть запястье, как в очень блеклом свете луны увидела кровоточащий порез, который растянулся аж до локтя.
Оказалось, что я упала прямо на груду острых камней и опавших веток деревьев.