пятнадцать?
По ту сторону послышался какой-то шепот и затем Вик захихикала.
― Нет. Это срочно. Если ты не хочешь, чтобы твою соседку нашли на полу в
ванной с перерезанными венами.
Лиз встала на колени перед дверью Виктории и запустила руки в волосы. Все ее
тело болело, и ей просто хотелось, чтобы все прекратилась. Она знала, что ей нужно было
собраться, но из-за своей ярости она не могла ни о чем ни думать ни что-либо
чувствовать. Все, что она видела, было это лицо Хайдена, когда он узнал о подробностях,
о которых сам попросил ее рассказать, когда он яростно трахал ее за ошибку, которая
никогда не была ошибкой. Он тогда уже знал? Он уже знал, что хочет разрушить
ее…их…Брейди? Это был прощальный секс? Эта мысль еще больше разозлила ее.
― Что за мелодрама? ― крикнула Виктория.
Из комнаты послышался шум, а затем открылась дверь. На Виктории были узкие
джинсы и широкий свитер. Ее волосы были растрепаны, и она пыталась собрать их в
конский хвост. Лиз предположила, что по ту сторону был Дьюкский фанат, но
предположения в случае с Викторией – плохая идея. Виктория закрыла дверь и
выжидающе уставилась на Лиз.
― Ну, Мисс Мелодрама? Что там такое ужасно важное?
Лиз встала и пошла в гостиную. Ей не хотелось говорить об этом, пока Дьюкский
фанат мог их подслушать. Виктория громко фыркнула, но последовала за ней.
― Ты же помнишь, как мы пришли к выводу, что худшим из того, что могло
случится, когда я расскажу Хайдену про Брейди, будет то, если он бросит меня? ―
спросила Лиз, пока она доставала телефон.
― Ага, ― Виктория взглянула через плечо на закрытую дверь спальни.
― Мы ошибались.
― Что? ― спросила Виктория.
Она обернулась к Лиз.
― О чем ты?
Лиз подвинула к ней статью, открытую на экране телефона и передала его
Виктории.
― Он об этом написал, ― прошептала Лиз.
― Черт! ― воскликнула она. ― Вот дерьмо!
Она взглядом пробежалась по статье.
― Я ему яйца оторву!
― Я не буду тебя останавливать.
― О Боже, имя Каллей тоже здесь, ― ошеломленно произнесла она.
― Знаю. Должно быть, они вместе это спланировали.
144
Виктория покачала головой и снова пролистала статью.
― Что ты собираешься делать? Ты звонила Брейди? Ты уже разговаривала с
адвокатом? Черт! Что я могу сделать? Чем могу помочь?
Лиз сжала кулаки и отвернулась от Виктории.
― Я не знаю, что я буду делать. Я еще ничего не сделала, потому что в статье нет
моего имени. Он просто упомянул меня как Сэнди Кармайкл. Думаю, будет лучше, если я
не буду высовываться. Если я начну действовать необдуманно, кто-нибудь может сложить
все воедино, а последнее чего бы мне хотелось, это предстать на всеобщее обозрение.
― Ты разговаривала с Хайденом? Боже, зачем он это сделал?
― Я не разговаривала с ним. Он мне не перезвонил.
― Мне никогда не нравился Лейн, но я не думала, что он такой долбанный слабак,
― закричала Виктория.
Лиз пожала плечами.
― Я тоже.
― Ладно. Ладно. Присядь на секунду, ― сказала Виктория, указывая на диван.
Она кинула телефон Лиз на журнальный столик, и уселась возле нее.
― Давай поговорим. Самое главное, что ты здесь. Как ты? Тебе что-нибудь нужно?
― Я в порядке.
― Пф! Ты далеко не в порядке. Поговори со мной.
Лиз тяжело вздохнула и обхватила колени.
― Я зла. Такое ощущение, что все, что я делала, было зря. Теперь ни Брейди. Ни
Хайдена. Ничего, ― сказала она. ― О, подожди, я сегодня приняла предложение работать
в «Нью-Йорк Таймс».
― О Боже! ― завизжала Виктория. ― Поздравляю, стерва! Это же отлично. Все
это дерьмо уйдет, и ты сможешь начать новую жизни в Нью-Йорке!
Лиз удалось выдавить полуулыбку, но она быстро сошла с ее лица, когда телефон
на столе начал шумно вибрировать. Лиз схватила его со стола и уставилась на экран.
― Хайден? ― тихо спросила Виктория.
Лиз покачала головой. Она не знала этого номера. От страха ее сердцебиение
участилось. Это репортер? Они уже вышли на нее? В горле все сжалось, пока она
размышляла отвечать на звонок или нет. Может быть, было бы лучше, если она не будет
этого делать.
Любопытство взяло верх.
― Алло? ― ответила Лиз, прижав телефон к уху.
― Алло. Я пытаюсь связаться с Лиз Доугерти.
В этот момент сердце Лиз остановилось. Нет. Не репортер. Никто еще не нашел ее,
пока не знал о ее существовании. Голос на другом конце линии был безошибочным.