…и понял, что ошибся. Их было трое, и двое уже шли ко мне — один справа, второй слева. В том, что слева, я узнал рабочего из кафе, плотного здоровяка с вытянутой головой и небольшими усиками. Другие детали прошли мимо внимания, потому что больше, чем внешность противника, меня занимала бита в его руке. Крики третьего доносились из-за спины, но сам он оставался вне поля зрения.
В подобного рода ситуациях все решает время. Я прыснул гелем в Усача, но он успел повернуть голову, избежав прямого попадания. Тем не менее цель была поражена, и здоровяк, выругавшись, принялся отчаянно тереть глаз. Из строя я его вывел, но лишь временно.
Я повернулся к третьему и покачнулся — усилие потребовало слишком большого напряжения. Глаза застлала мутно-белая пелена, сквозь которую едва проступал размытый силуэт третьего. Он приближался. О том, чтобы прицелиться как следует, не могло быть и речи, и я торопливо вдавил кнопку. Мимо. Я снова нажал на черную пластмассовую клавишу, но ничего не случилось. Гель кончился. Как мне и говорили, за такие деньги много не купишь. Пара пшиков, и баллончик пуст.
Не можешь атаковать — отступай. Я повернулся и увидел перед собой биту третьего номера. Он держал ее двумя руками, как человек, хорошо представляющий, что с ней нужно делать. Первый же удар достиг цели — прежде чем я успел отскочить на безопасное расстояние, бита ударила меня под колени, отправив на землю. Еще падая лицом в грязь, я сунул руку в карман, а свалившись, перекатился на спину, чтобы оценить положение и свои шансы.
Они выглядели далеко не блестящими. Я был в лесу. По обе стороны от разбитого проселка высились густые мрачные сосны. Машина, на которой меня привезли — тот самый серебристый внедорожник, — стояла неподалеку. Из-за плотного слоя облаков доносился гул самолета, но самого его видно не было. И разумеется, никаких машин. Усач все еще тер правый глаз, но и не выпускал из руки биту. Номер третий, пониже и похудосочнее приятеля, мерзко ухмылялся и поигрывал своей дубинкой, Номер первый (я уже окрестил его Скарфейс — Лицо со шрамом) стоял на коленях в нескольких футах справа от меня, закрыв лицо руками.
— Сволочь, — прошипел он сквозь зубы. По моим прикидкам, в ближайшие пять минут ожидать его возвращения в игру не стоило, а за это время все должно было решиться: либо я сбегу, либо погружусь в вечное забвение. Причем чаша весов определенно склонялась ко второму варианту.
Я зажмурился, снова открыл глаза и сосредоточился на двух подступающих с разных сторон противниках. Пелена рассеялась, зрение прояснилось, но не слишком ли поздно?
— Как голова? — осведомился номер третий, чей акцент выдавал уроженца Глазго. — Должно быть, раскалывается, а?
— Через минуту будет еще хуже, — недовольно проворчал Усач, замахиваясь битой так, словно готовился отправить мяч за пределы стадиона. Агрессивности ему определенно добавил попавший в глаза гель — он все еще мигал и щурился.
Подойдя ближе, они остановились, и номер три сочувственно покачал головой.
— А ты крепкий парень. Крепче, чем мы думали. Но, боюсь, все-таки недостаточно крепкий. А теперь давай так — закрывай глазки, и мы сделаем все по-быстрому. — Он поднял биту. Его усатый приятель тоже. — А это, — он показал взглядом на баллончик у меня в руке, — тебе уже не поможет.
Слева, за деревьями, послышался шум. Что-то быстро приближалось. Потом до нас долетел мужской голос:
— Текс, вернись! Текс, ко мне!
Человек был еще далеко, а вот собака уже близко. Наверное, услышав посторонние звуки, она решила посмотреть, что тут происходит. В любом случае я был благодарен ей за выигранные секунды. К тому же мне всегда нравились собаки.
— Какого черта? — выругался шотландец, поворачиваясь к лесу.
Все еще лежа на спине, я вскинул руку со вторым баллончиком и, вжав кнопку, выстрелил гелем в лицо Усачу, представлявшему, на мой взгляд, наибольшую опасность. Он отпрыгнул на пару шагов, но сдавленные проклятия позволяли предположить, что на сей раз выстрел достиг цели. Я развернулся и брызнул гелем в шотландца, но тот успел отступить на безопасное расстояние. Геля хватило на короткий пшик, и теперь шутки кончились. Я едва успел вскинуть руки, блокируя удар сбоку. Бита скользнула по предплечью и сорвала кожу между шеей и подбородком. Я скрипнул зубами — больно, но зато ничего не сломано.
Шотландец снова замахнулся. Злости в его глазах не было, только решимость и сосредоточенность — похоже, он решил покончить со мной одним ударом. Я подумал, что, кажется, ошибся с выбором главного противника. И в этот момент из-за деревьев выкатился Текс и, помахивая хвостом, прыгнул на моего противника. Песик вряд ли спешил на помощь мне; скорее всего он счел происходящее игрой и просто хотел принять в ней участие.