— Я бы назвал его атавистическим существом, — заметил Ньютон.
— Да, он, конечно, варвар, но варвар сильный, — напомнил ему профессор. В его отсутствие нам с тобой, Ньютон, работы прибавиться.
— То есть это мне прибавиться, шеф. Ты уже вышел из того возраста, когда сражаются с маньяками.
Элен подумала, что эти слова обидели профессора,
— Мой мозг к твоим услугам, — сказал он. — К несчастью, я смог передать тебе только его небольшую часть.
— Спасибо, шеф, и за помощь, и за комплимент. Но я боюсь, что в данном случае знание формулы отравляющего газа совершенно бесполезно. Нам нужна грубая сила.
Профессор слабо улыбнулся.
— Мой мозг, который ты недооцениваешь, может оказаться козырем в этой игре, — заметил он. — Симона знает, что Райс ушел?
— Да, — ощетинился Ньютон. — Ну и что?
— Да, это твое дело.
— У нее болит голова, — сообщила Элен. — Мистер Варрен просил меня посидеть с ней.
Глаза профессора немного скосились внутрь, словно он пытался заглянуть в глубину своего гениального мозга.
— Превосходная мысль, — заметил он. — Однако помните: моя невестка темпераментная особа. Вы можете попытаться повлиять на нее, но ни в коем случае не раздражайте.
Он что-то прошептал сыну, который кивнул и обратился к Элен:
— Мисс Кейпел, разумнее будет не оставлять ее одну.
Элен, преисполненная ощущением важности своей миссии, хотя не уверенная в ее успехе, поднялась по лестнице в Красную Комнату. У двери она остановилась, услышав сдавленные рыдания. Поскольку никто не ответил на ее стук, она вошла без приглашения и увидела, что Симона лежит на кровати, спрятав лицо в подушки.
— О, ваше чудесное платье! — воскликнула девушка.— Вы же его испортите!
Симона подняла голову. Ее лицо было залито слезами.
— Я ненавижу это платье! — огрызнулась она.
— Тогда снимите его. Во всяком случае, вы будете чувствовать себя свободнее в пеньюаре.
Симона так привыкла, что ее обслуживают, что не выразила ни малейшего протеста, когда Элен стянула с нее через голову платье, узкое, как тесный футляр.
Девушка долго выбирала в обширном гардеробе Симоны замену ее вечернему туалету. Увидев такое множество красивых платьев, она почувствовала зависть, в которой не хотела признаться даже себе самой.
— Какие чудесные у вас вещи! — сказала она, подходя к кровати с выбранным пеньюаром — охапка креп-жоржета и кружева — еще более воздушным и нарядным, чем вечернее платье.
— Какой толк от всего этого? — с горечью спросила Симона. — Их не увидит ни один мужчина.
— А ваш супруг? — напомнила Элен.
— Я сказала — мужчина!
— Дать вам таблетку аспирина от головной боли? — спросила Элен, которая решила убедить молодую женщину в том, что приписывает ее дурное настроение физическому недомоганию.
— Нет, — ответила Симона. — Я действительно отвратительно себя чувствую, но голова тут ни причем, я просто ужасно несчастна.
— Но ведь у вас все есть! — почти крикнула Элен.
— У меня есть все, но нет ничего, чего бы мне хотелось… Вся моя жизнь была сплошной жертвой. Если я чего-нибудь хочу, у меня это немедленно отнимают.
Она села и уютно устроилась на кровати, приготовившись к откровенному разговору. Слезы смыли грим, но буря не затронула ее лакированную прическу, и волосы блестели, как гладкая черная эмаль.
— Стефан Райс когда-нибудь ухаживал за вами? — спросила она.
— Нет, — ответила Элен. — Но если бы ухаживал, я бы вам не сказала. Такие вещи надо держать в тайне.
— Но, милочка, как это можно сделать? Люди ведут светскую жизнь, ходят на балы, в рестораны и так далее. Тут без мужчины не обойтись.
— Я думала не о вас, — уточнила Элен. — Я, естественно, говорила о себе.
— О себе? Разве у вас есть любовник?
— Конечно! — небрежно ответила Элен, вспомнив пророчество доктора Перри. — Очень жаль, конечно, но я больше интересуюсь своими делами, чем вашими. Я знаю, что вас снимали для газеты и что вы пользуетесь известностью. Но для меня вы просто представительница определенного типа женщин. Таких, как вы, всюду полно.
Симона недоверчиво смотрела на Элен, которую она до сих пор едва замечала, как что-то маленькое и незначительное, в переднике и с тряпкой. Она была удивлена тем, что это ничтожество претендует на собственное мнение, но не смогла отойти от избранной ею темы разговора.
— Что вы думаете о Стефане? — спросила она.
— Он мне нравится, — ответила Элен. — Но я думаю, он не очень-то порядочный человек. Он не должен был оставлять нас в трудную минуту.
— Оставлять? — откликнулась Симона, выпрямляясь, как пружина.
— Да, он ушел и сказал, что не вернется. Разве вы не знали?
Элен была поражена эффектом, который произвела на Симону эта новость. Молодая женщина сидела неподвижно, словно заколдованная, крепко прижав руку к губам.
— Куда он пошел? — тихо спросила она наконец.
Элен решила основательно разрушить иллюзии Симоны и честно ответила:
— Он пошел в бар.
— То есть вы хотите сказать, к той женщине!
— Если вы имеете в виду дочь хозяина заведения, то он говорил о ней в кухне. Он сказал, что не хотел бы уезжать, не простившись с ней.
Она сразу же поняла, что напрасно упомянула об этом, так как Симона залилась слезами.
— Он ушел! — рыдала она. — Он у той женщины!.. Как он мне нужен… Вы не понимаете. Это меня убивает… Я должна что-то сделать!
— Не расстраивайтесь из-за него, — уговаривала ее Элен.— Он вас не стоит. Вы только унижаете себя.
— Замолчите. И выйдите из моей комнаты.
— Мне совершенно не хочется быть незваным гостем,— гордо сказала Элен, — но мне приказано не оставлять вас одну.
Эти слова довели Симону до бешенства.
— Ах вот как! — крикнула она. — Вас послали шпионить за мной? Очень умно с их стороны! Скажите им спасибо от меня. Почему я об этом раньше не подумала?
— О чем? — с беспокойством спросила Элен.
— Увидите! Вы еще увидите!
Элен, не произнося ни слова, испуганно наблюдала за Симоной, которая металась по комнате, судорожно хватаясь за разбросанную повсюду одежду и одеваясь с лихорадочной быстротой. Элен поняла, что ничего не может сделать.
Остановить неизбежную катастрофу было не проще, чем задержать на ходу локомотив.
Но когда Симона натянула меховую шубку, Элен не смогла удержаться и воскликнула:
— Куда вы идете?!
— Ухожу из этого дома. Я не останусь там, где за мной шпионят и постоянно оскорбляют. — Симона выхватила из ящика туалета горсть драгоценностей, бросила их в сумку и повернулась к Элен. — Я иду к своему любовнику. Скажите профессору, что сегодня ночью я не вернусь.
— Не ходите, — Элен пыталась удержать Симону за руку. — Вы ему не нужны.
Борьба была короткой и отчаянной. Симона явно была сильнее и отличалась полной бесцеремонностью. Не думая о последствиях, она оттолкнула Элен с такой силой, что та упала на пол.
Хотя Элен ничего не повредила себе, прошло некоторое время, прежде чем она смогла убедиться в этом. Потирая затылок, ушибленный при падении, Элен услышала, как щелкнул замок двери, и поняла, что попала в западню.
Глава 18.ЗАЩИТНИКОВ ВСЕ МЕНЬШЕ.
Элен вскочила на ноги и подбежала к двери, хотя понимала: предпринимать что-то уже поздно. Она дернула ручку и нажала на дверь больше для того, чтобы дать волю своим чувствам, не надеясь, что ей удастся выбраться. Положение было в высшей степени унизительным, и Элен, забыв обо всем, чувствовала лишь возмущение. Ее просто отбросили, как тряпичную куклу! Хуже всего, что она снова не оправдала доверия. Она вспомнила, что была в какой-то степени ответственна за Симону, и стала ломать голову, как сообщить о случившемся. Она не нашла ничего лучшего, чем прибегнуть к явно негодному методу, и нажала на кнопку звонка для вызова горничной.