Дом был вооружен до зубов. Он был слеп и непроницаем, как бронированный автомобиль.
Доктору Перри следовало быть довольным той точностью, с которой выполнялись его указания проявлять крайнюю осторожность. Однако, глядя на гладкие стены, тщетно стараясь увидеть хотя бы слабый луч света из окон верхнего этажа, он почувствовал, что его охватывает дрожь. Хотя доктор Перри любил одиночество, ему всегда был не по душе этот изолированный от людей дом, окруженный густыми деревьями.
Будучи человеком импульсивным, с резко выраженными симпатиями и антипатиями, он признавал, что ему присущи определенные суеверия, и пытался бороться с ними. Сейчас дом с его многочисленными высокими дымовыми трубами, которые, словно пики, пронзали разорванные облака, казался ему каким-то зловещим существом.
Вдруг ему пришла в голову мысль о том, как проще всего, связаться с Элен. Он стал шарить рукой в кармане, чтобы найти кусочек бумаги. Найдя старый конверт, он при свете зажигалки с трудом нацарапал на нем карандашом короткое послание, потом засунул конверт в щель почтового ящика и постучал дна раза, как это делают почтальоны.
«Она живо прибежит на этот стук», — подумал доктор, отходя к дорожке, откуда открывался вид на весь дом.
Но проходило время, а окна верхнего этажа оставались темными. Доктор Перри задумался. Отсутствие любопытства не относилось к недостаткам Элен. Вспомнив, с какой скоростью девушка взбегала по лестнице, он подумал, что, если бы она прочла записку, у нее не заняло бы много времени подняться на верхний этаж и зажечь свет в своем окне, извещая его о получении послания.
Скоро он устал стоять без движения под дождем, рядом с молодыми деревьями. Было очевидно, что дом, уподобляясь уважающей себя вдове, не склонен впускать к себе запоздалых гостей.
Он хотел уже повернуться и уйти, как вдруг в спальне Элен зажегся свет. Ставни были откинуты, и окно затенялось лишь легкой голубой занавеской.
Доктор Перри радостно улыбнулся. Он понял силу своего чувства к девушке, только когда второй раз за эту ночь услышал по телефону ее голос. На сердце у него потеплело, и улыбка стала еще шире. Но тем горше было последующее разочарование: охваченный внезапным ужасом, он увидел на колеблющемся экране занавески скрюченную тень.
Это была тень мужчины.
Глава 26.
ПРЕДЧУВСТВИЕ КАПИТАНА.
За стенами дома неистовствовала буря, внутри — бушевали человеческие страсти. Испуганная зрелищем потемневшего, распухшего лица сестры Баркер, Элен лихорадочно пыталась хоть немного смягчить ее.
— Неужели вы не можете понять? — умоляла она.— Это было сразу же после убийства. Мы все устали и изнервничались. Честное слово, я подумала, что если выясню, настоящая ли сиделка приехала к нам, то нам всем будет легче. Понимаете, миссис Оутс была уверена, что вы самозванка.
Ее объяснения лишь распалили гнев сестры Баркер. В ее гигантской фигуре таилась карликовая душа, чрезвычайно чувствительная к тому впечатлению, которое она производит на окружающих.
— Вы пытались вкрасться ко мне в доверие, — торжественно заявила она, — вы вовлекли меня в разговор о… самом заветном сразу же после своего звонка в центр. Это грязный трюк.
— Да нет же, — возразила Элен. — Все произошло до нашего разговора. Я в точности соблюдала обещание, которое вам дала.
— Это ложь. Я поймала вас у телефона.
— Знаю, но я звонила доктору Перри.
В ответ сестра Баркер лишь сжала губы в кривой усмешке. Она знала, что худшим наказанием для Элен было ее молчание, потому что девушка целиком зависела от нее. Элен замолчала, со страхом ожидая нового нападения со стороны сестры Баркер. Внезапно она услышала негромкий звук, словно что-то упало.
Мысли ее обратились к профессору. Не разбираясь в действии наркотиков, она все еще лелеяла надежду, что он очнется вовремя и все будет хорошо.
Но сиделка развеяла ее иллюзии, скомандовав:
— Пойдите посмотрите, не упала ли старуха с кровати.
Довольная, что может хоть чем-то услужить, Элен повиновалась и бросилась вверх по лестнице. Достигнув площадки, она внимательно осмотрела коридор, а потом осторожно заглянула в Синюю Комнату.
Леди Варрен, свернувшись в клубочек, лежала на своей огромной кровати, рот ее был полуоткрыт, а храп был вполне естественным.
Элен окинула взглядом комнату и заметила, что огонь в камине горит слабо. Она осторожно положила в камин несколько закутанных в бумажки углей, напоминающих снежки. Это занятие так поглотило ее, что она не услышала, как доктор Перри изображал стук почтальона. Но сестра Баркер услышала стук и, подозрительно оглянувшись, прошла в переднюю.
Она сразу же заметила какой-то белый предмет, видневшийся сквозь внутреннюю стеклянную стенку почтового ящика. Вынув конверт, она изучила его, прищурив глаза. На обороте конверта, адресованного доктору Перри, была записка, подписанная «Д. П.».
Сердце сестры Баркер сжалось от ревности при мысли, что инстинкт не обманул Элен. Пока они боролись друг с другом, доктор Перри, желая непременно попасть в дом, стучался во все двери.
— Она знала, — пробормотала женщина. — Но каким образом?
Извилистые лабиринты любви были знакомы Элен, но оставались тайной для ожесточившейся женщины, всю жизнь искавшей нить, которая помогла бы ей пробраться сквозь этот лабиринт. Только однажды рискнула она вступить на эту дорогу и не дошла даже до половины. Но Элен смогла привлечь сердце мужчины, воззвать к его чувствам так, что после трудного дня он потерял из-за этой девицы сон.
Сестра Баркер оценила жертву многострадального разъездного врача. Глазами, полными зависти, она прочитала записку, видимо, предназначенную Элен:
«Пригнал мотоцикл, чтобы самому посмотреть, как у вас тут дела. Стучал, как сумасшедший, — никакого результата. Когда получите эту записку, откройте окно вашей спальни, и я крикну, чтобы вы убедились, что это действительно я, а не какой-нибудь негодяй. Ради Бога, впустите меня, потом я все объясню профессору».
Впервые увидев Элен, сестра Баркер сразу же ей позавидовала: она была как раз такая, какой хотелось быть сестре Баркер — тоненькая, словно иголка, быстрая и ловкая; она могла постоять за себя, и вместе с тем ее внешняя хрупкость пробуждала в мужчинах желание защитить…
Сиделка судорожно проглотила слюну, порвала конверт на маленькие кусочки и бросила в мусорную корзину,
— Отдел недоставленных писем, — мрачно пробормотала она.
Тем временем Элен хлопотала в Синей Комнате, не зная о том, что уничтожена жизненно важная для нее корреспонденция. Она наводила порядок, взбивала подушки, вытирала пыль. Очень скоро она вышла на площадку, держа в руках большой таз с мыльной водой и перекинув через плечо охапку смятых полотенец.
Ей почудилось движение воздуха, словно кто-то только что прошел этим путем. Дверь, ведущая на заднюю лестницу, слабо качнулась, будто открытая, а затем прикрытая невидимой рукой. Элен подошла к двери.
Маленькое бледное личико Элен, как обычно, возникло из темных глубин зеркала; но она заметила нечто одновременно таинственное и тревожащее. Стекло на высоте человеческого рта покрылось легкой дымкой.
«Кто-то стоял здесь несколько секунд назад, это след его дыхания», — со страхом подумала она, наблюдая, как пятно исчезает. Сжимая таз негнущимися пальцами, она уставилась на закрытую дверь. Она боялась отвести от нее взгляд. Дверь могла вдруг открыться. Элен боялась двинуться, чтобы не спровоцировать нападение.
Внезапно она не выдержала, поставила таз на ковер, повернулась и бросилась бежать вниз по парадной лестнице,
Сестра Баркер смотрела, как Элен, задыхаясь, опустилась рядом на нижнюю ступеньку.
— Что там еще? — с холодным безразличием спросила она.
Устыдившись своего беспричинного страха, девушка попыталась успокоиться.
— Леди Варрен спит, — сказала она. — Во всяком случае, стучала не она.