— Сестра! — крикнула она. — Леди Варрен исчезла!
Дверь открылась, и на пороге показалась сестра Баркер, холодно глядя на нее.
— Какое это имеет ко мне отношение? — спросила она. — Я ухожу отсюда.
— Неужели вы серьезно думаете уйти? — ахнула Элен.
— Как только упакую вещи. Утром мисс Варрен узнает, что меня уволила девчонка — младшая горничная.
— Вы не сделаете этого! — в панике умоляла ее Элен. — Я принесу любые извинения. Я… я сделаю все, что угодно.
— Замолчите. Я сыта вашими обещаниями. Я ухожу… ухожу сейчас же. Это мое последнее слово.
— Но… куда вы пойдете?
— Это мое дело. Я найду место на ночь. Сейчас не так уж поздно, и я не боюсь ни темноты, ни дождя. — Сестра Баркер замолчала, а потом злобно произнесла: — Я почувствую себя в безопасности, только когда уйду из этого дома.
Она отомстила Элен, вновь напомнив о почти позабытом ужасе. Девушка смотрела на сиделку умоляющими глазами, а та нанесла последний удар.
— Будьте начеку. Она что-то затевает! — посмотрев на свой забинтованный палец, сестра Баркер добавила: — И пока ее нет, вам лучше бы поискать револьвер.
Дверь ванной захлопнулась перед носом Элен, и она закусила губу.
«Не может быть, чтобы она действительно вышла из дома в такую бурю!» — решила наконец девушка.
Элен была не только напугана, но и обеспокоена исчезновением старухи, поскольку чувствовала себя в какой-то мере ответственной за нее. Угадать, что заставило леди Варрен встать, было невозможно, поэтому вряд ли можно было надеяться отыскать ее: этот дом был словно создан для игры в прятки.
Леди Варрен могла даже сделать попытку совершить самоубийство, ведь она не только очень стара — ее жизнь запятнана убийством. Угрызения совести могут заставить ее покончить собой.
Элен вздрогнула при мысли, что найдет леди Варрен мертвой где-нибудь на чердаке или в подвале. Не зная, куда идти, она вернулась в Синюю Комнату.
С первого взгляда девушка заметила, что силуэт на кровати приобрел более определенную форму. Подойдя ближе, она увидела леди Варрен, которая внимательно смотрела на нее блестящими прищуренными глазками.
— Где вы были? — спросила Элен.
— В замке фей, — невинным тоном ответила старуха.
Чувствуя, что дальнейшие расспросы бесполезны, Элен снова села на свой стул.
— Сиделка ушла? —спросила леди Варрен.
— Завтра уйдет, — ответила Элен.
— Быстрая работа! Я живо их прогоняю. Я их ненавижу. Вечно моют лицо… Не двигайся, девочка, я хочу тебя рассмотреть.
Элен невольно подумала о спрятанном револьвере и, желая узнать как можно больше, решила затронуть эту тему:
— Миссис Оутс рассказывала мне, что вы любили охотиться.
Бросив на Элен быстрый взгляд, леди Варрен ответила:
— Да. Я много охотилась. А ты охотилась когда-нибудь?
— Нет. Я считаю, что это жестоко.
— Но мясо-то вы все едите. Если бы каждому приходилось добывать себе мясо, девять десятых человечества стали бы вегетарианцами через неделю… Я знала свое дело. Я никогда не ранила. Я убивала.
— Но вы отнимали жизнь.
— Да. Я отнимала жизнь. Но я никому не дала жизнь, слава Богу… Выйдите из моей комнаты!
Элен вздрогнула и повернула голову в том направлении, куда указывал палец леди Варрен. В комнату вошла сестра Баркер. Не говоря ни слова, она направилась туда, где лежали ее вещи, и закрыла за собой дверь. Прислушиваясь, Элен различала ее шаги, звук выдвигаемых ящиков шкафа и комода. По всей вероятности, сиделка решила выполнить свою угрозу и укладывала вещи. Сидя в душной комнате, Элен томилась мрачными подозрениями.
Много лет назад в этом доме были убиты две девушки. Но убийцу так и не нашли. Коронер в своем вердикте ограничился туманными предположениями.
«Она не совсем нормальная, — думала Элен, беспокойно глядя на кровать. — Предположим, это она убила тех девушек, и ее муж узнал. Может быть, она убила и его, для того чтобы он никому не смог рассказать…»
Вдруг девушка заметила, что в соседней комнате стало тихо. Она вспомнила, что в туалетной стоит диван, и это внушило ей слабую надежду: возможно, сестра Баркер решила отложить свой уход до завтра и легла отдохнуть. Зная, что она так близко, Элен немного успокоилась. Вспоминая о событиях сегодняшнего вечера, она поняла, что нынешнее положение является логическим результатом ее собственного глупого поведения, ведь сестру Баркер специально выбрали для того, чтобы ходить за трудной больной, с которой сама Элен ни за что бы не справилась.
Девушка чувствовала себя недалекой и ни на что не годной. «Если она еще не спит, пойду и скажу, что вела себя недопустимо грубо, — решила Элен. — Я попрошу у нее прощения за свою глупость».
Бесшумно скользнув по ковру, девушка осторожно открыла дверь в туалетную, которая была сейчас не заперта и, вскрикнула. Сестра Баркер исчезла.
Глава 29. ОДНА.
Элен осмотрелась. В комнате царил беспорядок. Ящики шкафа и комода были выдвинуты, чемодан и зонтик лежали на столе.
«Она еще не ушла», — подумала Элен.
Однако эго предположение могло быть и неверным: сестра могла оставить свой тяжелый чемодан, чтобы его на следующий день доставили в центр, а зонтик совершенно бесполезен в такую погоду.
Элен открыла гардероб, на вешалке которого больше не висела верхняя одежда. Быстрый осмотр комода показал, что все его ящики пусты. От сестры Баркер остались, как воспоминание, лишь окурки и пепел.
Сестра дезертировала совершенно сознательно. Проявив утонченную жестокость, она покинула дом, пройдя через комнату профессора, так что Элен не заметила ее ухода.
Это был последний удар. Все шло к неизбежному концу. И хотя Элен смутно сознавала, что главная цель — изолировать ее, она все же как бы подыграла судьбе или неизвестной темной силе, направляющей события, рассердив мстительную сиделку.
Ее словно заставляли поступать так, а не иначе, как куклу, повинующуюся чужой воле.
«Я совсем одна»,— со страхом подумала Элен.
Правда, в доме были еще другие люди, но лишь Элен сохранила способность здраво рассуждать и свободно двигаться.
Чувствуя отчаянную потребность в человеческом обществе, она открыла дверь, ведущую в комнату профессора.
Но и здесь она не нашла утешения, лишь почувствовала себя еще более одинокой. Профессор, в той же застывшей позе, словно вырезанный из камня, был слишком похож на труп, лежащий в ожидании похорон.
Элен хотела уйти, но боялась возвращаться в Синюю Комнату. Ей казалось, что в старухе не осталось ничего человеческого, и сейчас она предпочла бы любую грубость сестры Баркер, если бы только та согласилась вернуться.
Желание услышать человеческий голос стало таким сильным, что Элен вышла в коридор и стала лихорадочно стучать в дверь комнаты мисс Варрен.
— Мисс Варрен! — кричала она. — Помогите!
Но ответа не последовало. С таким же успехом она могла бы стучаться в двери запечатанного склепа. Она слышала лишь вой ветра, похожий на вопли роя ведьм, проносящихся по небу в погоне за луной, которая парила среди рваных облаков как серебряное пушечное ядро, летящее к звездам.
— Жестокая женщина! — отворачиваясь, сказала Элен.
Но мисс Варрен не слышала стука, потому что крепко спала. Для нее всегда был тяжел контакт с посторонними, а сегодня вечером после всех волнений нервы ее были особенно напряжены.
Она, словно отшельник, чувствовала себя хорошо только в уединении своего кабинета. Но в этот день ее насильно вырвали из уютной раковины, и она должна была несколько часов провести со злобной старухой в мрачной атмосфере Синей Комнаты.
Буря тоже действовала ей на нервы. Сломанный дверной замок, из-за которого она должна была оставаться взаперти в своей комнате, не вызвал у нее никаких подозрений, напротив, она восприняла этот факт с облегчением, поскольку такое положение освобождало ее от всякой ответственности. Она не сделала ни малейшей попытки выбраться, наоборот, задвинула засов и заперлась от всего света.