«Так это через сколько лет! – всхлипнешь ты. – А надо мной сейчас смеются».
Смеются, значит, завидуют. Твоей особенности. Они все друг от друга не отличаются, а ты необычная. У тебя есть своя индивидуальность во внешности, в манере себя вести, в одежде. Насмешки окружающих – это проявление скрытой зависти. Плюнь и разотри. Нашла из-за чего расстраиваться. Ты лучше подумала бы, как физику завтра будешь сдавать!
И не качай головой, а то она у тебя отвалится. У тебя голова для размышлений, а не для того, чтобы ею качать.
Любви достоин каждый. И каждый получает по своим достоинствам. Только достоинства зависят от самого человека. А значит, как поработаешь, такую себе любовь и получишь.
Впрочем, про любовь существует и такая версия…
Придумал ее две с половиной тысячи лет назад мудрец Платон, жил он в Древней Греции. По его мнению, давным-давно люди имели четыре руки, четыре ноги, две головы и всего остального тоже по две – печени, селезенок, сердца, ну прямо как два сросшихся человека, один мужчина и одна женщина. И было им так хорошо, что забыли они обо всем на свете. А тут как раз Высшие Существа с ревизией пришли. Увидели, что про них забыли, рассердились и поделили всех людей пополам. А чтобы половинки соединиться не могли, разбросали их по разным частям света. С тех пор люди ищут свою половинку, и настоящая любовь вспыхивает только тогда, когда две половинки соединяются.
– Везет же людям! – взвыла Светка от возмущения, выслушав легенду о половинках. – А тут не только любви нет. Вообще не замечают!
– Далось тебе это внимание! – не выдержала Катя. – Чем меньше замечают, тем спокойней живешь.
– А ты заинтересуй его чем-нибудь, – негромко посоветовала Вероника. – Чем этот мальчик занимается?
– А я откуда знаю, – зло буркнула Павлова. – Фигней страдает.
– Не знаешь таких простых вещей, а говоришь, что любишь. – Глаза Вероники стали грустными. – Когда любишь, то готова за любимого все отдать, все для него сделать. Себя не помнишь, только им живешь. Любовь – это такое счастье! Рядом с любимым ты летаешь. А без него жизнь останавливается.
– Так, ладно, – начала Катя. – Решила, что любовь, значит, любовь. Надо действовать, а не сидеть на лавочке. Мы сейчас в два счета сделаем так, чтобы он о тебе думал и страдал.
– А ты на него парту урони, – ехидно подсказала Половинкина. – Одновременно и думать будет, и страдать. – И довольно засмеялась своей шутке.
– Я тебе сейчас так уроню! – подпрыгнула Светка, но между девочками тут же встала Катя.
– Знаки внимания должен оказывать мальчик, – вступила в разговор Олечка. – Мне так мама говорила. Когда это делает мальчик, то он ухаживает. А когда девочка бегает за мальчиком, это, значит, пристает. Это некрасиво.
– Все красиво, – отрезала Катя. – Что же нам сидеть и ждать, когда этот парень созреет? Значит, план у нас будет такой. Ты признаешься ему в любви.
– Я? В любви? – подпрыгнула на лавочке Павлова. – Никогда.
– Надо. – Баскетболистка взяла Светку за руку и пристально посмотрела ей в глаза. – Пусть знает о твоих чувствах. Он пошлет тебя куда подальше…
– Непременно пошлет! – Танька сияла, как начищенный чайник.
– Но о твоей любви будет помнить, – закончила свою мысль Катя. – Ты походи вокруг, повздыхай пару дней, а потом пропади. Он это должен заметить.
– Никому он ничего не должен, – нахмурилась Вероника.
– Не заметит, пиши записку, – гнула свою линию спортсменка. – «Больна, умираю, принеси домашнюю работу».
– Зачем мне домашняя работа, если я умираю? – запуталась Светка.
– Так надо. – Катя была категоричной. – Мы вызовем у него чувство жалости. Пускай позаботится о тебе. Яблок принесет или учебник. Надо, чтобы он все время о тебе помнил. После болезни ты выйдешь заметно похудевшей…
– Похудевшей? – как эхо отозвалась Павлова и отодвинулась от баскетболистки на край лавочки.
– Похудевшей и изменившейся. – Катькина фантазия несла ее вперед. – В классе ты будешь вести активную позицию. Хорошо учиться, отвечать на уроках, организуешь пару вечеров. Да, кстати, неплохо было бы научиться играть на гитаре и пойти в танцевальный кружок. После такой подготовки твой ненаглядный, – Катя выразительно кивнула вслед давно исчезнувшему Решеткину, – с тебя глаз сводить не будет.
Честно говоря, Светка не умела ни петь, ни рисовать, ни даже крестиком вышивать. Была она ленивой и, как многие девчонки в ее возрасте, особо напрягаться не любила. Ей нравилось, когда все само падало ей на голову.
– А такой, как есть, меня любить нельзя? – Светкин любовный пыл заметно поостыл.
– Можно, но в следующий раз. – Катя возбужденно потирала руки, предвкушая недурное развлечение. – Дальше ты запишешься в какую-нибудь секцию, лучше на бокс или самбо. Он к тебе подойдет, а ты его – раз и на лопатки. Парни это завсегда уважают. Пойдешь петь в хор. У вас есть музыка в расписании? Начнете песню петь, а ты громче всех и прямо как Пугачева. У него от одного твоего голоса крышу снесет. Станем по утрам с тобой зарядку делать и каждый раз мимо его дома пробегать, когда он будет в школу идти. Он где живет?
– За остановкой. – От открывающейся перед ней перспективы у Светки совсем голос пропал.
– Значит, из дома он будет выходить минут за пятнадцать…
– А когда же я в школу буду ходить? – одними губами спросила Светка.
– Первый урок можно и пропускать. – Как все спортсменки, Катя была равнодушна к учебе. – Или сразу же за углом переодеваться и вперед него чесать к школе. Представляешь, как он удивится! Только что ты мимо пробегала, а уже вперед него в класс входишь. И вся такая бодрая, румяная. Еще будешь во время урока ручной эспандер качать. На это мальчишки точно клюют. Юбки… – Катя, прищурившись, посмотрела на голые Светкины ноги. – Юбку эту ты выбросишь, все равно вещь испорчена, и будешь ходить в джинсах и в свитере навыпуск. Еще бы тебе научиться курить и сплевывать через зубы…
– Может, не надо? – первой не выдержала Олечка.
Светка зажмурилась, представив, какая жизнь ее ждет впереди. А Катя с явным удовольствием продолжала перечислять:
– А когда он на тебя обратит внимание, ты переведешься в другую школу. Не будем ему облегчать жизнь. Пускай побегает, пускай поволнуется. Препятствия только усиливают любовь. А когда он созреет, чтобы встретиться и поговорить, а произойдет это года через два…
– Все! Хватит! – Светка вскочила со скамейки. – Я передумала. На фиг мне сдался этот Колька! Не хочу я боксом заниматься, я лучше на лошадях научусь кататься.
Танька предусмотрительно отошла в сторонку и довольно захихикала.
– Как? – Катя кувырком спустилась с небес на землю. Она удивленно посмотрела на собравшихся. – Погоди! Так не пойдет. Ради любви надо жертвовать своими интересами. А как же отказ от себя? А как же – ради любимого в огонь и в воду?
– Не-не-не! – Павлова стала отступать к краю площадки. – Что мне, делать больше нечего, как руки эспандером ломать? Да меня засмеют в первый же день!
– Тебе что важнее – мнение класса или твоя любовь? – строго спросила баскетболистка. – Может, это твоя судьба? Может, это на всю жизнь? Может, это твоя половинка?
– Не нужно мне половинок, – заторопилась Светка. – Мне и так хорошо. Ты сама сказала, что Колька маленький. Пусть растет пока. А я пойду.
Она подхватила свою сумку и устремилась к магазину, где можно было спрятаться от любых преследований.
– Значит, не любовь, – вздохнула Вероника, глядя в спину удаляющейся Светки.
– Не любовь, не любовь, – проворчала Катя, которой было обидно, что она полчаса напрасно распалялась перед малышами. – Пойдем на тренировку.
А теперь вооружайся карандашом и подчеркивай, я буду тебе раскрывать аксиомы обаяния и секреты внимания, законы любви и тайны сердечности.
Первая аксиома. Любовь придет, когда ты «созреешь» для нее.
Обращают внимание, когда ты сама готова подарить свое внимание другому.
Любовь большой труд. Приходится от многого отказываться, даже от того, что некогда тебе было так дорого. Например, ты терпеть не можешь гулять, а предмет твоего внимания обожает это делать. Ты забываешь о своих пристрастиях и топаешь в парк, при этом мило хихикая и кивая сто раз слышанным анекдотам.