Поставили пару? Жизнь не удалась? Через неделю ты об этом уже не вспомнишь. Тогда зачем сейчас убиваться? И даже если из-за этой пары ты не получишь золотую медаль и не поступишь в МГИМО – это тоже не повод прыгать из окна. Если двойку исправить можно и золотая медаль еще не окончательно от тебя уплыла – подбери сопли и в бой. А если все это окончательно и бесповоротно, то ищи обходные пути. МГИМО не единственное учебное заведение, а золотая медаль не самое лучшее, что есть на свете. В конце концов, большинство талантливых и успешных людей в школе вообще троечниками были и заканчивали сельскохозяйственные академии. Они потихонечку копали свою траншею и докопали ого-го-го до каких «глубин». Есенин тоже поначалу на учителя начальных классов пошел учиться, а потом рванул в Москву и стал известным поэтом.
МГИМО – Московский государственный институт международных отношений. Один из самых престижных вузов страны. Выпускает дипломатов и международников. Поступить туда крайне сложно из-за высокого конкурса.
Прежде чем отправляться в путь по книжке, я хочу предупредить. Вместе с тобой проживать некоторые жизненные ситуации будут несколько человек, они и станут героями. Для наглядности.
Действующие лица:
Светка Павлова – 13 лет, находится в полном расцвете подросткового кризиса, постоянно что-то ищет и все время чем-то недовольна. Влюблена в Кольку Решеткина.
Олечка Тихомирова – 11 лет, фамилия соответствует характеру, тиха, застенчива, нерешительна. Слушается маму.
Танька Половинкина – 12 лет, резка, заносчива, любит посплетничать, в курсе всех событий.
Вероника и Катя – девушки-спортсменки, обеим по 15 лет, занимаются баскетболом. Катя более решительная. Вероника задумчива.
Колька Решеткин – 13 лет, учится с Павловой в одном классе, считает Светку человеком недалеким. Гуляет с Ленкой Горшковой, с которой живет на одной лестничной клетке.
Леша-Сережа – 12 лет, однажды он не смог вспомнить своего имени и соврал, теперь, какое у него имя настоящее, не может вспомнить никто, кроме родителей. Но их в повествовании нет.
Нинель Петровна – классная руководительница Павловой и Решеткина, учительница физики.
Также появляться и упоминаться будут другие ребята из школы и Светкиного класса.
Эпизод первый
Какие девочки нравятся мальчикам
Глава о том, как обратить на себя внимание понравившегося парня, как преодолеть робость и перестать зависеть от чужих капризов. Несколько слов о том, что такое любовь и когда она заглянет в твой дом.
Есть такая практика – будущих учителей, еще студентов, посылать в летние детские лагеря работать вожатыми. Я как раз планировала в будущем стать учителем, поэтому летней практики избежать не смогла. Все мои однокурсницы быстренько разбились на пары и выбрали себе отряды помладше. Как человек смелый, я пошла работать в старший отряд. Жизнь завертелась веселая, ни я моим подопечным, ни они мне дня спокойно провести не давали. Но было заповедное время, когда наступало глобальное «перемирие». Называлось оно отбой. После короткой драки мальчишек в туалете, после рыданий девчонок в дýше все разбредались по своим палатам. Мой напарник Лешка шел к ребятам и вел там занудные разговоры о том, что курить вредно, что все люди братья, и много еще о чем. Девчонки же меня ждали с превеликим нетерпением. Как только я выключала в палате свет и устраивалась у кого-нибудь в ногах, начиналась неспешная беседа, которая в конце сводилась к неизменному вопросу: какие девочки нравятся мальчикам. Уж очень мои девчонки боялись, что жизнь пройдет, а на них так никто и не посмотрит. Я знала, что разговор непременно придет к этому, и начинала в сотый раз объяснять основной закон жизни: «Разным мальчикам нравятся разные девочки».
Светка Павлова сидела на лавочке и рыдала. Она старалась это делать негромко и незаметно, но ее жалобные всхлипывания были слышны всем окрестным домам и детскому саду в придачу.
Беда у нее была страшная. Она вдруг поняла, что годы уходят, а в нее еще толком никто так и не влюбился.
Самое обидное было в том, что она уже перепробовала все действенные средства для того, чтобы на нее обратили внимание. Выкрасила свои огненно-рыжие кудри в бледно-розовый цвет. Потом решила, что будет худеть. Неделю сидела на геркулесе, пока не свалилась от голодухи на физкультуре со спортивного бревна – ни руки, ни ноги к тому моменту ее уже не держали. Ногти она стала красить в радикально черный цвет, юбку носить короткую, даже зимой. Она демонстративно опаздывала на уроки и ругалась с учителями.
Внимания на нее так никто и не обратил.
А ведь могли бы. Она так старалась.
Но ни в какую.
А вокруг бурлила любовная лихорадка – девчонки строчили записки, мальчишки понимающе ухмылялись. А рядом с Павловой стояла гробовая тишина.
В болоте жизнь и то веселее, чем у нее. Там хоть лягушки квакают.
Светка приготовилась утонуть в собственных слезах, когда рядом кто-то вздохнул.
Светка подняла глаза.
Рядом на скамейке сидела Танька Половинкина и с загадочным видом смотрела вдаль за гаражи.
– Иди отсюда!
Рыдать Павловой сразу же расхотелось. Какой смысл лить слезы перед Танькой, известной разносчицей сплетен и слухов? Она решила уходить, но Половинкина подсела ближе и кивнула, давая понять, что она готова слушать хоть до вечера.
– Все прошло, – буркнула Светка, и из груди у нее вырвался предательский всхлип.
Так бы они еще долго препирались, потому что Танька была на редкость настойчивой натурой. Но тут из подъезда вышла Олечка Тихомирова с неизменным пакетом в одной руке и сторублевкой в другой.
– Ты плакала? – ахнула Олечка, прижимая к груди руки.
– Плакала, плакала, – вылезла вперед Половинкина. – Я видела.
– Уйди отсюда! – взорвалась Светка. – И без тебя света мало!
Танька надула губки и демонстративно уселась на качели – вроде бы она тут совершенно ни при чем.
Других собеседников у Павловой не предвиделось, поэтому она мертвой хваткой вцепилась в Олечку и поволокла ее к лавочке.
– Скажи, ты когда-нибудь влюблялась? – жарко зашептала Светка на ухо опешившей Тихомировой.
– Не знаю, – залепетала Олечка. – Надо у мамы спросить.
– Она-то тут при чем? – в голос спросила Павлова. – Я же не про нее, а про тебя спрашиваю.
Тихомирова густо покраснела и стала мять в ладошках несчастный пакет вместе со сторублевкой. Казалось, что она сейчас задымится от смущения. Наконец она кивнула и потупилась.
– Вот, – обреченно махнула рукой Светка. – И ты туда же. А в меня никто не влюблялся.
– Про любовь говорите? – Танька за их спинами появилась, как всегда, неожиданно. – А я про любовь все знаю. Я сто раз была влюблена.
– Знаем мы твою любовь, – отпихнула назойливую Половинкину Светка. – Харатьян с Домогаровым и Безруков. Говорят тебе, отстань. Не видишь, люди разговаривают.
– Мне бы за хлебом, – неуверенно подала голос Олечка.
– И ты меня бросаешь! – Павлова вложила в голос весь трагизм ситуации. – А я…
– Физрук заболел, – раздалось над склоненными головами.
Наверное, последние лет пятнадцать все новые микрорайоны строят одинаково. Длинные многоподъездные дома стоят гигантским квадратом. Внутри этого квадрата школа, детский сад, парочка площадок. Могут еще запихнуть магазин и обе поликлиники, детскую и взрослую. Деваться особенно из этого гигантского муравейника некуда. Дорога от школы до дома занимает пять минут. Кругом все свои.
К лавочке подошли две подружки, Вероника и Катя.
Даже одиннадцатикласснику пришлось бы задирать голову, чтобы посмотреть на них. Дядя Степа и тот дышал бы им в пупок. Рост у обеих был какой-то невероятный. Светка всегда размышляла, как такие высокие девчонки ездят в метро. Им, наверное, приходится постоянно держать голову склоненной.
Понятно, что при таком росте Вероника с Катей занимались баскетболом. И, как все спортсмены, были добродушны и не чурались общаться с такой мелюзгой, как Светка с Олечкой. Про Таньку никто не говорит. С ней, даже если и не захочешь, общаться придется. Прилипчивая она, как банный лист.