Это была записка, подтверждающая все, что она мне сказала. Но мои инстинкты кричали, что что-то здесь не так.
– Я не думаю, что нам стоит ехать, – заявил я. – Пока это не пройдет окончательно.
Взгляд Иден потемнел, и я почувствовал, что грядет спор. Одного я боялся, что не выиграю.
– Ты сказал, что если справка подтвердит, то мы поедем. Ты собираешься забрать свои слова обратно, дорогой муженек? – спросила она сквозь стиснутые зубы.
Она подловила меня, и знает об этом. Бл*ть. Мне это не нравится. С тех пор, как она начала работать со мной над делом Марка, я был не в своей тарелке. Хотя она права, я дал слово.
– Хорошо, – согласился я. – Но мы приезжаем, входим и выходим из банка, и возвращаемся домой. Больше ничего. Поняла?
С энтузиазмом закивав, она взобралась ко мне на колени, оседлав. Ее лицо снова просветлело, только в этот раз улыбка была искренней.
– Я люблю тебя, – прошептала она, прежде чем зацеловать меня к чертовой матери.
Ее пальцы быстро справились с пуговицей на моих штанах, и я едва успел моргнуть, как она подняла свою юбку, отодвинула трусики в сторону и села на мой каменно-жесткий член.
– Святое дерьмо! Бл*ть! Ох, Святое бл**ство, Иден!
Я пытался держать себя под контролем, но она начала объезжать меня так, словно я был гребаным механическим быком. Она поднялась и опустилась всем своим весом, выкрикивая мое имя. Я быстро сломался и схватил ее бедра, перехватив контроль, стремясь встретить ее, похоронив себя как можно глубже.
– Черт, Солнышко. Вот так, ты такая чертовски влажная. Я так близко, малышка. Мне нужно, чтобы ты кончила.
Я потянулся между нами, и от одного только легчайшего прикосновения она закричала мое имя, ее голова запрокинулась назад, а киска сжала меня, как в тисках.
Спустя два толчка я выкрикнул ее имя, последовав за ней, излив все, что у меня было. Когда мы, наконец, пришли в себя, я крепко обнял ее.
– Это было невероятно, Солнышко. – Я поцеловал ее в макушку, затем поднял подбородок так, чтобы мог вглядеться в прекрасные голубые омуты. – У меня такое ощущение, что у нас, наконец, на этот раз получилось.
Она выглядела восхитительно смущенной, и я не смог не чмокнуть ее в носик, глазки и лобик.
– Думаю, я, наконец-то, тебя обрюхатил, Солнышко, – сказал я с ухмылкой. – Мой единственный лучик солнца.
Иден подмигнула мне, а потом наклонила голову, положив ее мне на грудь.
– Хм, определенно, есть вероятность, что я забеременела.
И опять что-то было не то в ее тоне, но, прежде чем я смог бы спросить ее об этом, она отвлекла мое внимание, наклонившись вперед и прошептав несколько вещей, которых она хотела от меня этой ночью. Внезапно, у меня появилась цель.
Следующим утром я проснулся от того, что Иден снова стало плохо, и я попытался воспротивиться отъезду.
– Айзек, доктор сказала, что я в порядке. Это быстрый перелет, нас не будет всего ничего. – Упрямая линия ее рта и дерзкий блеск в глазах сказали мне, что здесь победы мне не одержать. Я знал свою жену, и, если я не возьму ее с собой, возможно, заперев ее (идея не лишена достоинств), она найдет способ добраться туда самостоятельно.
Ворча, я схватил наш багаж и потащил его в машину. Когда мы оба пристегнулись и были готовы выехать, я повернулся к ней с решительным выражением лица.
– Ты будешь делать только то, что я скажу, и без фокусов, поняла? В банк и обратно, затем домой, – мой тон был стальным, я хотел ясно выразить, что не отступлюсь.
Иден обхватила мои щеки и сладко поцеловала.
– Договорились.
Глава 7
Иден
Сидя в задней части городской маршрутки, свернувшись напротив Айзека, я не уделяла много внимания направлению, которое выбрал водитель, пока не заметила, что мы проехали по кольцевой дороге в совершенно другую часть города.
– Нужно где-то остановиться, прежде чем отправиться в аэропорт? – С тревогой спросила я. – Если так, то думаю, мы опоздаем.
Мы уже срезали путь, делая его короче, чем мне нравилось, учитывая, что секретность была как в BWI (прим: Международный аэропорт Балтимор–Вашингтон, также известный как BWI — гражданский аэропорт, обслуживающий коммерческие авиаперевозки населённого района конгломерата городов Балтимор и Вашингтон), и последнее, чего мне хотелось, это чтобы мы пропустили наш рейс. У меня было ощущение, что если мы опоздаем, то никогда не получим другого шанса сделать то, что нужно сделать на Каймановых островах. Было достаточно трудно заставить Айзека согласиться с первого раза, и я не горела желанием скрывать то, что узнала вчера на приеме своего врача от него дольше, чем необходимо – ведь тогда он непременно стал бы невыносимо заботливым.