– Ты поешь за двоих, Иден, – от этих слов, она сразу успокоилась, придя к тому же выводу, который был очень кстати подтвержден очередным урчанием ее живота.
Я взял ее за руку и усадил на коричневый вельветовый диван. Он был уродлив, как ад, и явно был реликвией из 90-х, но выглядел удобным.
– Полежи пока я принесу тебе ужин, затем ты сможешь поговорить с человеком Алекса из ЦРУ и, может быть, поработать над делом отсюда, – у меня не было никаких обязательств, пока я не поговорю с этим Мартином лично.
Она открыла рот, без сомнения, готовая обсудить этот вопрос, но мудро промолчала и закинула ноги, чтобы вытянуться на диване. Алекс и Иви стояли около двери, разговаривая шепотом, но они притихли и повернулись ко мне лицом, когда я подошел к ним.
– Кухня снабжена? – Спросил я.
– Да, но мы также можем послать агента, чтобы он взял еду навынос, – ответила Иви. – У нас есть несколько человек за зданием и двое перед ним, – она подошла к столу и вытащила стопку меню из верхнего ящика, вручая их мне. – Я останусь здесь с вами обоими, а Алекс вернется обратно, чтобы проверить наших детей, а затем пойдет в офис. Он хочет использовать SCIF комнату (прим.: A Sensitive Compartmented Information Facility – информационный центр в армии Соединенных Штатов, национальной безопасности/национальной обороны и разведки, является закрытой областью в здании, которое используется для секретной информации), чтобы проверить и исключить пару вариантов.
Мы заказали еду и поговорили еще пару минут, прежде чем я прокрался проверить мою жену. Я был уверен, что Иден разозлится, когда проснется и поймет, что уснула. Но я был невероятно благодарен за то, что она отдыхает. Иден получила несколько маленьких синяков от того, что ее ударило о дверь, когда взрыв толкнул мою машину. Затем после стресса от беспокойства за меня, находясь в больнице, и горах других проблем, я мог видеть, что она была «ходячим мертвецом», когда мы приехали. Она все еще отходила от адреналина, и я боялся, что она сгорит раньше, чем распознает признаки.
Алекс хотел выйти, поэтому я согласился позволить Иви понаблюдать за ситуацией с Иден и Мартином после того, как жена проснется. Иви вышла, чтобы проводить мужа, а я осторожно поднял голову Иден так, чтобы проскользнуть на диван и положить устроить ее голову у себя на коленях. Я убрал несколько темных прядей с ее лица и вглядывался в свое Солнце. Она была так чертовски прекрасна в этот момент, выглядела такой хрупкой. Мне хотелось найти сукиного сына, который подверг ее жизнь опасности и вытянуть жизнь из него голыми руками.
Иви вернулась, нагруженная парой пластиковых пакетов, явно с нашей едой. Она поставила пакеты на стол, такой же поношенный, как и вся остальная мебель в квартире.
– Хочешь набрать ей тарелку или оставим все упакованным, пока она не проснется? – Мягко спросила она.
Я бросил взгляд на свои часы, чтобы увидеть, что уже около полуночи. Бл*дь. Мне ненавистно делать это, но я знаю, что она не ела с обеда.
– Я лучше разбужу ее, – тяжело вздохнул. Пробежался пальцами по ее волосам несколько раз, затем провел линии по щекам кончиком пальца. – Солнышко, мне нужно тебя разбудить, – мягко позвал я. Она не шевелилась, поэтому я слегка щелкнул ее по носу и снова позвал. Ее веки затрепетали, она открыла глаза и посмотрела на меня. Глаза моей девочки были затуманены утомлением, голубой был почти серым.
Она сонно улыбнулась и потянулась, чтобы погладить мое лицо. Я инстинктивно потянулся к ней и прижался к ее ладони.
– Мне нужно, чтобы ты поела, Солнышко. Тебе и малышу нужны силы.
Иден пронзила меня взглядом, уголки ее рта опустились. Когда остатки ее сна спали, она поняла, что уснула и от этого еще больше нахмурилась.
– Ты позволил мне уснуть, – обвинила она, ее голос был полон раздражения.
Закатив глаза, я помог ей сесть, не потрудившись ответить на ее обвинение. Я взял ее за руки и потянул за собой на кухню. Запах китайской еды витал в воздухе, и я засмеялся, когда Иден облизала губы, словно пустила слюни. Усадив ее за стол с бумажной тарелкой, полной еды, я сел рядом с ней и набросился на собственную порцию.
Мы съели почти все, поэтому уборка была легкой, просто выбросить все в мусор. Иден исчезла в одной из спален, чтобы воспользоваться ванной комнатой, а Иви вытащила маленький черный мобильник, изощренно тряся им в воздухе. Ее жест и поднятая бровь были молчаливой просьбой о моем разрешении двигаться дальше. Настолько, насколько я хотел поспорить и уложить Иден спать, я знал, что шансы сделать по-моему стремились к нулю. Нехотя я согласно кивнул головой и подтянул второй стул к столу так, чтобы я мог сидеть рядом со своей женой, пока она будет работать.