Дядя Толя смотрел через зеркало на меня, а я отчаянно старалась не краснеть. Ну что поделаешь, если в памяти именно сейчас возникли ощущения губ татуированного, на своих губах, и ощущения пальцев на себе и в себе…. Именно сейчас захотелось ощутить все это еще раз.
Вы скажете, что я дура. Пусть и так, но лучше уж сразу признаюсь самой себе во всем, чем буду мучать себя убеждениями, что все не так и мне безразлично. Он мне подарил то наслаждение, которое я еще ни разу не получала. Он как будто знал, куда нажать, где поласкать, чтоб вызвать у меня волну наслаждения.
Когда мы подъехали к дому, я чуть не застонала. Весь двор был заставлен машинами, а возле подъезда толпились люди. Я понимала, что многие просто из-за любопытства вышли на улицу, но от этого не было легче. Кто-то заметил наше приближение, и вся толпа репортеров с микрофонами ринулась на нас. Ну, конечно же, здесь не обошлось без видеоаппаратуры.
– Я не выйду. – слабо проговорила я, жалея, что в машине не тонированные окна. – Они же меня затопчут.
– Все будет в порядке. – подбадривал меня дядя Толя.
Ага, ему легко говорить! Не его же преследуют.
Я так была зациклена на своих мыслях, что не сразу же поняла, что он говорит с кем-то по телефону. Я ни разу не слышала такого приказного голоса. Да, дядя часто ругал Валерку, и со мной бывало, чего греха таить, говорил, и говорил строго, но чтоб так! – Никогда. Мне казалось, что он более спокойный и уравновешенный тип мужчин, а оказалось, что это не так. Он мог быть и агрессивным, когда хотел. Вот, например, сейчас. С кем он так говорил, я не понимала, но судя по голосу, был более чем недоволен чьим-то поступком.
– Это уже твои проблемы, как ты это сделаешь! И мне плевать, что ты в другом конце города! Ты сделал так, чтоб это случилось, значит, в твоей власти все уладить. И как можно быстрей, потому что я с дочерью не собираюсь ночевать в машине или где-то еще прятаться от репортеров! – практически кричал Толик, явно забыв, что я на заднем сидении сижу. – Извини, что тебе пришлось слышать мой разговор. – обратился ко мне дядя Толя и я пару раз моргнула, возвращаясь в реальность.
– Не надо передо мной извиняться. – ответила я, оглядывая топу. – Я если честно и не слышала ничего, настолько была погружена в свои мысли.
– Может, это и к лучшему. – пробормотал он и я внутренне удивилась, хотя ничем внешне этого не показала. Где-то минут пять мы сидели в тишине, а потом отчим сказал: – Ну что пошли в бой?
– Нужно. – вздохнула я, а в следующую минуту вздрогнула, когда дверца с моей стороны открылась.
Передо мной стояли три парня. Здоровых таких качка и смотрели на меня. Я от страха отползла к другой дверце и поджала под себя ноги. Мне показалось, что я их где-то уже видела, но не могла припомнить, где и когда, но рожи были мне знакомы. Эти два парня не выдавали никаких эмоций, просто стояли и смотрели на меня. В моей голове то и дело проскакивали какие-то образы, но я не могла поймать ни один из них. В отчаянии я посмотрела на дядю Толю.
– Все нормально. – он одобряюще улыбнулся мне и махнул в сторону качков. – Они помогут нам быстрее пройти в дом.
– А-а-а. – только и смогла вымолвить я.
Я так поняла, что эти парни должны быть что-то вроде стены. Преодолевая панику, я выбралась из машины и тут же меня подхватили под руки, сантиметром на пять или десять, оторвав от земли. Я только визгнула, а меня уже несли к дому. Два как я уже сказала, держали меня, а третий прокладывал нам дорогу. Он двигался, как локомотив. И я понимала, что этих парней ничто не остановит. Они как танки-роботы шли к своей цели, сметая все на ходу.
– Вы хоть живые? – вырвалось у меня, прежде чем я поняла, что сказала в голос. – Вы похожи на роботов.
И что вы думаете? Тот, который был впереди, повернул голову и посмотрел на меня через плечо, а потом улыбнулся. Мне показалось, что его позабавил мой вопрос.
Пока я ошарашено на него смотрела с отвисшей челюстью, парень отвернулся и пошел дальше. Только дома мне удалось перевести дух. Это случилось между тем, как меня поставили на пол в прихожей, и мама сжала меня в объятиях. Я видела ее бледное лицо и понимала, что она была перепугана, что глаза ее были красными и припухшими, что говорило о том, что она недавно плакала. Это было так неприятно, чувствовать себя виноватой. Я ни разу не доводила маму до слез, ни разу не давала повода переживать за меня.