― Ты что-о-о?!― Макс хвостом схватил меня за руку.
― Жаль, термометра нет. Градусов шестьдесят, однозначно...
― Чего нет?!
― Термометра или градусника.
― А что это?
― Это такой прибор для измерения температуры.
Ангалин задумчиво почесал когтем ложбинку под нижней челюстью:
― А з-з-зачем?
― Что зачем?
― Из-з-змерять эту тем....
― Температуру.
― Да.
Я засмеялась:
― И правда, зачем... Просто у меня дома точность ― это норма. На Земле огромное количество разных измерительных приборов.
― А з-з-зачем?― он опять задал тот же вопрос.
Тут я задумалась не на шутку.
― Без точных знаний нельзя правильно разобраться в том вопросе, который тебя интересует. Вы ведь тоже как-то отмеряете расстояния, глубину, на которую ныряете, да и много чего другого, наверно.
Ящер кивнул:
― А з-з-зачем тебе з-з-знать нас-с-сколько вода горячая?
Я пожала плечами:
― Привычка, наверно... Просто когда-то я была на подобном источнике, вернее источниках. У нас в такие места ездят на лечение.
Чешуйчатые надбровья поползли вверх:
― Лечение?!
― Ну да. Эта вода при правильном использовании может вылечить или облегчить течение некоторых заболеваний. К примеру, если желудок больной или печень, или суставы, да мало ли что ещё.
Ангалин слушал, вытаращив зелёные глаза.
― А разве ангалины не болеют?
Он покачал головой, поправляя тряпку на морде:
― С-с-старики болеют... Только зачем лечить старос-с-сть?
― Везёт вам... А у нас болеют даже маленькие дети.
Я сходила в дом за кружкой и зачерпнула воды из озерца. Когда она немного остыла, я сделала несколько осторожных глотков. Жидкость имела сильный металлический привкус, отдавая ржавчиной. Макс таращился сначала, а потом не выдержал:
― Это плохая вода! Мёртвая! Как ты можеш-ш-шь пить её?!
― Если понемногу и строго в лечебных целях, то она только на пользу. Вот поэтому и нужна точность. Надо знать какая температура у воды и сколько можно выпить.
― А раз-з-зве ты знаеш-ш-шь?
― Нет, но от такого количества вреда не будет, не волнуйся. У нас даже поговорка есть: «Точность ― вежливость королей...». По-вашему террханов или рексов. А вот вода эта не такая уж и мёртвая!― мне захотелось ещё больше удивить его.― Из неё можно вырастить каменные цветы!
Макс плюхнулся на хвост и сдёрнул с морды тряпку:
― Цветы?! Каменные?! И ты можеш-ш-шь?!
― Никогда не пробовала, но примерно знаю, как это делается. Можно будет попытаться.
― Это глупос-с-сти! Цветы не могут быть каменными!
― Спорим?!
― На что?!
― На желание!
― А давай! Я даж-ж-же з-з-знаю, какое из моих многих ж-ж-желаний ты будеш-ш-шь выполнять!
― Ну-ну! Посмотрим!
Проснулась я, как обычно, на рассвете. Погода была пасмурная, и шёл дождь. И хотя горное стекло, которое на Окатане вставляли в окна, было больше матовым, чем прозрачным, было видно, что снаружи мрак, а дел на сегодня хватает. Открыв глаза, я неподвижно полежала несколько минут. С одного бока, растянулся Макс, обвивая мою ногу хвостом, а с другого ― тихонько сопел Бумер, уткнув нос мне в подмышку. Ну прямо семейная идиллия!
Пока я умывалась и занималась утренним туалетом, чешуйчатый с лохматым проснулись. По возвращении из конюшни, я застала Макса на кухне за разведением огня в плите, а Бумера сидящим рядом и внимательно наблюдающим за его действиями.
― Я в Латрас, к городскому главе, а потом нужно о доставке сена и дров договориться, так что, возможно, задержусь.
― Вот поеш-ш-шь, потом поедешь, холод на дворе.
Я хмыкнула:
― Ничего себе, раскомандовался!
Ангалин улыбался, лукаво щуря один глаз:
― Конечно! А ты думала я тебя голодной отпущ-щ-щу?!
На полпути я столкнулась с Дайком. Он скакал, закутавшись в плащ с капюшоном. Дождь не прекращался.
― Кари! А я к тебе...― он дёрнул поводья, останавливая рыжего жеребчика.
Я оглядела друга и мысленно улыбнулась: к седлу приторочена пара мешков, а из-за пазухи торчит оранжевый букетик.
― Рада тебя видеть. Я в город, тут дело к фаэдру Балмаару образовалось, да и дрова нужны и сено для моих подопечных.
― И какое дело? ― вопрос был задан с большим любопытством.
― Поехали узнаешь...
― Но я тут вёз тебе...