Глава 7
А дальше всё повторилось. Каждый вечер он приходил ко мне, раздевался, ложился рядом, гладил, нюхал, крепко обнимал, получал разрядку и… уходил. Днём Нянь старался в мою сторону не смотреть и упорно игнорировал. Правда, продолжал поить каждое утро коричневой горькой бурдой, протягивая плошку и опуская глаза; водил по вечерам купаться, но сидел далеко и отвернувшись. В общем, делал всё, как и прежде, но так, будто меня для него больше не существовало. «Неужели я потеряла своего друга?» – задавалась я вопросом. Очень не хватало его улыбок и тёплых взглядов.
Заниматься было совершенно нечем, что-либо делать никто не заставлял, а я и не пыталась лишний раз привлекать к себе внимание. Вскоре я окончательно почувствовала себя козой или коровой на выпасе, о которой по мере необходимости заботились, кормили и использовали по назначению – милое полезное домашнее животное. А также убедилась, что делить меня ни с кем Атаман не собирается.
Я продолжала вести календарь, отмечая дни. Выходило, что я здесь уже почти два месяца. Погода стояла прекрасная, днём было довольно жарковато, а по ночам шли дожди. Мои раны хорошо зажили: плечо, вообще, было в порядке, остался только длинный рваный шрам от середины плеча через ключицу к основанию шеи, что выглядело, конечно, ужасно, а вот нога беспокоила. Мышцы вроде срослись, однако ногу продолжало тянуть, сгибать было легко, а вот разгибать…
И я решила заняться растяжкой и разминкой. Каждое утро, после умываний у ведра, я приходила на уже облюбованную полянку, длины моей привязи как раз хватало с избытком. Вспомнив свою активно-спортивную юность, я принималась за восстановление двигательного аппарата. Сначала разминала мышцы руками, делая массаж, а потом потихоньку пробовала делать разные упражнения. В первые дни было очень больно, часто до слёз, но я не прекращала занятий, делать-то всё равно нечего.
Дней через пять-шесть я уже занималась по два раза в день, утром и вечером, а днём массировала ногу. Через боль и слёзы дело пошло. Благодаря проснувшейся памяти, всплыло много информации о подобных травмах, всё это я когда-то читала, видела или слышала от других, а потом благополучно забыла. Вспомнилось, какие именно упражнения нужно делать, и как нас, девчонок, гоняли на лёгкой атлетике, а тренер Иван Владимирович говорил, что у меня есть шансы проявить себя в большом спорте.
Мой мозг оказался кладезем всяческих нужных и не очень знаний из различных наук и областей жизни. Иногда приходило такое, что я удивлялась, откуда знаю это? Для того чтобы что-либо вспомнить, надо было точно сформулировать в голове вопрос, расслабиться и закрыть глаза. И через какое-то время, когда быстро, когда не очень, всплывала нужная информация. Прямо не человеческая память, а гигантский банк данных. С одной стороны, это очень радовало, а с другой – настораживало.
Однажды когда я, сидя на траве, пыталась растягивать порванные мышцы и доставать руками пальцы ног, делая короткие наклоны, невдалеке медленно прошёл Нянь с вёдрами воды в руках. Он глянул на меня, одобрительно кивнул и слегка улыбнулся. Как сразу потеплело на душе! Может, мы всё же наладим наши добрые, хоть и молчаливые отношения.
Атаман же не переставал удивлять. Несмотря на свою агрессивно-хищную внешность, при виде меня он как-то расслаблялся, что ли, и посматривал иногда среди дня таким томным взглядом, прямо аки девица на предмет своих воздыханий. Если ночью поначалу он уходил на общую половину, то потом, закончив нюхательно-ласкательные сеансы, натягивал штаны и, обняв меня, засыпал.
«Всё, пропал мужик!» – подумала я, когда это случилось в первый раз. И вскоре убедилась в этом.
В один из дней с самого утра, а может и с ночи, зарядил дождь. Никто особо ничем не занимался: только ели, валялись да разговаривали. Я хорошо разбирала слова и уже чётко знала звуки их речи, но смысл сказанного был всё так же недоступен.