– Да, знаю.
– Поэтому, Кари, – он поднял указательный палец, – ты понимаешь всё, что говорят вокруг, но не на уровне языка, языка ты пока не знаешь, а на уровне мозговых вибраций, то есть частот той речи, которую ты слышишь.
– Я читаю мысли?!
– Не-е-ет! Ты не читаешь мысли! – он быстро замотал головой в стороны. – Ты только улавливаешь частоты языка. Твой мозг, то есть я, обрабатывает их, переводит на твой родной язык и выдаёт в качестве понимания. Понятно? – и профессор уставился через дурацкий монокль.
– Не-е-е совсем…
– Так, ладно, объясняю для тупых. Звук – это вибрации, то есть колебания, так?
– Так.
– Любое колебание имеет частоту, так?
– Так.
– Разговор или речь – это также колебание воздуха, которое обладает своей частотой, так?
– Допустим…
– Из-за различий произносимых звуков, тембров, интонаций и так далее каждый язык имеет свою индивидуальную частоту колебаний, так?
– Так.
– Да хватит такать уже!
– Ты первый начал.
Мозговой нахмурился, но, махнув рукой, продолжил:
– Поехали дальше. Любое ухо устроено таким образом, чтобы улавливать эти колебания и соответственно частоты. Я доступно объясняю?
– Вполне.
– Слыша речь, то есть улавливая эти частоты, ухо отправляет сигналы в мозг, которые он воспринимает и обрабатывает…
– Всё-всё хватит, стоп… – я выставила ладонь вперед. – Дошло, я поняла.
– Что ты поняла?
Я собрала мысли в кучу:
– Некоторые частоты моего мозга теперь совпадают с частотами мозга окружающих меня людей, и я, буквально не понимая значения слов, воспринимаю сразу частоту сигнала и перевожу в понятный для себя.
– Правильно!
– То есть, для того что бы говорить самой, а не просто принимать частоты, как радиоприёмник, язык придётся учить обычным способом.
– Десять баллов! – засмеялся мой внутренний умник.
– Но подожди… – я на несколько секунд включила паузу. – А не значит ли это… что… – открывшаяся перспектива была потрясающа, – теперь я смогу понимать любой язык, ведь мой мозг напрямую считывает частоты речи, которую слышит, и может перенастраиваться?!
– Очень велика вероятность, что так и есть. Отлично! Соображаешь, когда хочешь! – он радостно потёр руки. – Ну, хватит на сегодня, проваливай. Сейчас твой ночной воздыхатель заявится, а я не хочу при этом присутствовать. Развлекайся пока.
Внутренний голос взмахнул руками – и я открыла глаза.
«Хорошо поболтали, – я удовлетворённо хмыкнула, – и библиотека красивая». В голове всё разложилось по местам, ответы на возникшие вопросы я получила, и то, что придётся вскоре делать отсюда ноги, уже так не пугало. Первый этап моей жизни здесь, на Окатане, подходит к своему завершению. Нужно идти дальше, узнавать этот мир, учиться жить здесь и главное – искать путь домой.
Мысли прервал шорох. «Явился, не запылился, – злобно подумала я. – Сеанс вынюхиваний объявляется открытым». Кулаки сжались сами собой. Спокойствие, только спокойствие. Как-то сегодня терпеть атамановские штучки совсем не хотелось. По старой привычке я начала считать и дошла уже до сотни, но ничего не происходило. Карелл просто лежал рядом, не проявляя ни капли активности.
«Может, спит уже? – мелькнула мысль. – Устал, переход был дальний и к бурдюкам вечером все неплохо приложились». Но надежда не оправдалась. Повернувшись набок, Атаман обнял меня и привычно уткнулся носом. Вот и пришло время узнать, что же такое «отари».
Как только он не называл меня этой ночью: и красавица, и любимая, и девочка моя золотая. Он шептал, что мой запах сводит его с ума, что ни одна женщина в его жизни не доставляла ему столько наслаждения, что я как глина в его руках, из которой он лепит свою мечту. Прямо-таки Омар Хайям! И без конца, хриплым шёпотом, отари… отари… отари… Так как это слово я чётко знала, то уловить смысл не составило труда. Отари – это звёздочка. Так вот от кого пошло моё прозвище! Подслушивают, значит! Вот банда извращенцев! Также я поняла, почему ранее, когда звёздочкой меня назвал Мелкий, я не догадалась, что означает «отари». Мелкий произнёс другое слово, но с этим же смыслом, возможно, синоним или из другого языка.
Карелл был нежен как никогда, соскучился наверно. От его ласковых слов, которые я уже прекрасно понимала, поглаживаний, сильных рук и жарких объятий накатила такая волна возбуждения, что, когда он, как обычно, всё закончил, я чуть не взвыла. Первый раз за мою сознательную сексуальную жизнь меня так обломал мужик. Никого и никогда до этого я так не хотела, как его в тот момент. Головой я понимала, что всё хорошо, я веду себя правильно и, возможно, именно пассивность, молчание и страх с моей стороны так привлекают его. Но как же хотелось в ту минуту, чтобы он сделал всё по нормальному! Я бы не возражала, а потом будь что будет.