– За три… – донеслось из головы.
– Почему за три? Ведь ты – это я, значит, за две.
– Гадкая ты всё-таки, – проворчал Мозговой после небольшой паузы. – Так хочется иногда ощущать себя отдельной личностью.
– Да ладно тебе… личность. За три так за три. Вот сожрёт нашу троицу тот, кто внизу плавает, и будет уже без разницы.
Я продолжала плыть, стараясь не удариться в панику. Раз, вдох, толчок… Два, выдох, гребок… Три, вдох, толчок… Всё же брасс – самый лучший стиль плавания, в моём понимании, пусть и не такой быстрый, как, к примеру, кроль, зато позволяет проплывать большие расстояния, и как оказалось, ещё и с грузом. Когда до берега оставалось всего несколько метров, я почувствовала движение сзади и под собой.
Малыш за спиной неожиданно пискнул. Я рванула вперёд из последних сил. Чьи-то зубы вцепились в лодыжку. Резко развернувшись и поймав ногой дно, воды оказалось по пояс, я дёрнула за обвязанные вокруг талии штаны и одним маховым движением отшвырнула ребёнка на берег. Мешок всё-таки сполз и, когда я схватила мальчика для броска, свалился в воду. Рефлексы продолжали свою работу: таким же движением я выдернула намокший куль и метнула следом.
Каково же было моё изумление, когда вместе с ним в воздух взлетела большая длинная рыба, вцепившись в наши пожитки зубами. Глянув на ребёнка, с ним всё было в порядке, я в бешеном азарте подскочила к мешку, быстро развязала тесёмки и, выхватив кинжал, вонзила его рыбе прямо под жабры. А потом ещё пару раз для верности. Хищница ещё какое-то время била хвостом, но, после того как ей окончательно отсекли голову, затихла.
– А-а-а! Ура! Ура! – Я скакала по пляжу с окровавленным кинжалом, словно вождь краснокожих. – Мышонок, ура! Какой у нас сегодня будет ужин, а утром завтрак! Вот это да! Вот это заплыв! Вот это я понимаю! И реку переплыли, и рыбу поймали! Как говорится, одним выстрелом двух зайцев!
Голос в голове произнёс:
– Но и страху натерпелись тоже.
– Мозг, ты – зануда!
Отбросив нож и подхватив мальчика на руки, я закружилась вокруг нежданной добычи. Я знала, что рыба съедобная, мало того, она потрясающе вкусная. Такую я уже пробовала в лесной избушке. Мальчишка сидел на руках, обнимая за шею, и таращился круглыми тёмными глазищами то на рыбу, то на меня. Он явно пытался что-то сказать, но не своё любимое «тама», а нечто иное.
Я погрозила нашей добыче:
– Плохая рыба, плохая! Хотела укусить моего Мышонка, напугала моего малыша, – и опять погрозила пальцем в сторону рыбьего трупа. – Но не тут-то было! Правда?! Мы теперь её съедим, и будет нам вкусно-вкусно! Да?!
Мальчик выкрутился из рук и, подбежав к рыбе, пнул её ножкой, обутой в сапожок:
– Зяя иба! – проговорил он с чувством, показывая пальчиком.
– Болтун ты мой дорогой! – сграбастав его в обнимку, я расцеловала пухлые щёчки.
Учитывая, что костёр я разжигала последний раз в школьном походе, то с этим делом удалось справиться быстро, благо камень для розжига не намок. Это был пирит, обычный сульфид железа, небольшой такой, желтоватый, с красивыми кубическими гранями. Несведущие люди часто путают пириты с золотом, из-за внешней похожести. Я много раз видела, как Дайк им пользовался, и поэтому, когда после удара о кинжал полетел сноп искр на подготовленную растопку и занялся огонь, я осталась довольна.
Так как было вполне тепло, я посадила ребёнка неподалёку от костра и переодела в свою сменную рубаху, которая осталась сухой, так как ещё до заплыва, я предусмотрительно запихала смену одежды в непромокаемый мешок с остатками еды. Всучив мальчику кусок вяленого мяса, я занялась рыбой.
Разжигание костра, просушка вещей, разделка и приготовление добычи, подготовка к ночёвке – это забрало последние силы и всё время до глубокого вечера. Однако ужин был великолепен. Он заставил забыть обо всём! Первая горячая еда за столько дней пути и тёплое ласковое пламя. Малыш лопал за обе щёки. Как в такого кроху могло столько влезть, осталось загадкой. Я скормила Мышонку здоровенный кусок и ещё половину такого же. Он с таким аппетитом уплетал «зюю ибу», что сложно было его остановить. Вскоре малыш потопал в ближайшие кусты, а так как уже смеркалось, то я пошла за ним. Сделав свои дела, ребёнок упал мне на руки в полусонном состоянии.
Ночевать возле костра я не рискнула и поэтому, соорудив лежанку на ближайшем дереве с широкими углублёнными ветвями, уложила мальчонку как в колыбельку.