Наконец-то я смогла выйти наружу. И пусть меня вывели, как собаку на поводке, всё равно это было здорово. Сначала яркий дневной свет ослепил, но глаза быстро привыкли. Я глубоко вздохнула, голова закружилась, и я припала спиной к ближайшему дереву. Как же хорошо! Было очень тепло, но не слишком жарко. «Странно, – подумала я. – Когда я ехала в этой треклятой маршрутке на нашу дачу, стояло тёплое сухое, но бабье лето. Было начало октября. А сейчас лето… самое настоящее. Или время вернулось назад, или я нахожусь в каких-то других широтах, гораздо южнее? Не могла же я провести в отключке почти год?!» Я окинула взглядом окрестности: вокруг лес, не очень густой, но и не редкий; местность неплоская, частично каменистая, кругом проступают скальные породы. «Какие-то предгорья, – подумала я. – И каким же образом я здесь очутилась? Ничего не понимаю!» Там, где я жила, никаких гор и в помине не было. Моему лекарю, видно, уже надоело стоять рядом и, сделав рукой характерный жест, он пошёл вперёд. Я поковыляла за ним.
Обойдя нашу хижину, которая, оказывается, была пристроена одной стороной к невысокой скале, мы углубились в лес. Спустившись в небольшой овражек и пройдя через кусты, я увидела очередное сегодняшнее чудо. Из жердей и длинных кольев, накрытых разлапистыми ветками, был сооружён симпатичный шалашик, зайти в который можно было не наклоняясь, мне во всяком случае. А когда я заглянула внутрь, то обалдела. Это был самый настоящий туалет! Почти такой же, как до сих пор можно встретить у нас в деревнях. Клозет типа сортира. Но самое прикольное, что свои дела в нём можно было делать сидя. Укреплённую сверху толстыми досками отхожую яму венчала конструкция с дыркой, а на ней нечто типа ящика, тоже с дыркой, да ещё и кожей обито. Добротно. Я заулыбалась: «Ну прямо рай!» Видя мой восторг, Нянь ухмыльнулся и, сделав приглашающий жест, повёл меня дальше показывать местные достопримечательности.
Мы вернулись к хижине, и двинулись в противоположную сторону. Шли не более десяти минут, когда я услышала звуки водопада. Но тут из-за деревьев нам навстречу вышли Мелкий с Плешивым. Оба были полуголые и мокрые. Когда они поравнялись и я разглядела их рожи, то моему злорадству не было предела: «Вот это праздник души! Ай да Атаман! Отлично провёл воспитательную работу. Десять баллов! Так вам и надо, ублюдки!» Их лица напоминали мясной фарш: заплывшие глаза, распухшие носы, развороченные рты. Плешивый на меня злобно зыркнул, а Мелкий сделал вид, что меня не заметил, хотя как вообще он мог видеть сквозь такие щёлочки?!
Я шла за парнем, и меня просто распирало от радости: «Какой всё-таки сегодня замечательный день, несмотря на то что меня привязали. Вчера вечером я готовилась умереть, а сегодня свалилось столько впечатлений. Теперь точно меня никто не тронет! По-моему, Атаман решил оставить меня только для себя. Что ж, в принципе, это не так уж и страшно, лучше он один, чем все пятеро». В том, что главарь банды вскорости потребует плату за своё покровительство, я ни секунды не сомневалась. Однако и панического ужаса перед ним уже не испытывала: он справедлив и умеет смеяться, значит, как-нибудь справимся.
Пока я была в этих мыслях, мы пришли. Ну сегодня точно мой день! Изящный маленький водопад, окружённый зеленью, вытекал прямо из скалы. С высоты пяти-шести метров вода летела вниз в почти круглое озерцо и дальше текла весёлым ручейком. Тут Нянь взял меня за руку и повёл к воде, я ещё сильно хромала. Когда я попробовала войти в воду, парень меня не пустил. Он показал на мою перевязанную ногу и отрицательно покачал головой. «Ага, мочить нельзя, – догадалась я. – Ну да ладно, раз нельзя искупаться целиком, искупаем половину». Я улеглась животом вниз на большой плоский камень и посмотрела в воду. Она была кристально прозрачной, на дне видно каждый камешек, даже самый маленький. Дальше, в глубине, плавали необычные рыбки с очень длинными плавниками и хвостами, которые лениво колыхались от движения воды.
Мне очень хотелось взглянуть на себя и поэтому, слегка приподнявшись, я попыталась увидеть своё отражение. Несмотря на то что вода не была абсолютно спокойной, я смогла разглядеть, что на меня таращится бледное чучело с запавшими глазами и торчащими во все стороны короткими волосами, под правым глазом которого расплылся огромный синяк почти до середины щеки. А я-то всё думала, почему так болит пол-лица, списывала на головную боль. На секунду закрыв глаза, я попыталась представить, как выгляжу со стороны: фонарь под глазом, бледная как смерть, тощая, замотанная в повязки, в одёжках, будто с пугала сняли, и с волосами как у дикобраза… «Красотка ещё та!» – сказал в голове какой-то голос. «Очень точное замечание», – подтвердила я, как видно самой себе, и продолжила самолюбование.