— Неужели ты… считаешь, что все так просто? — прохрипел Эйб, поднимаясь. Рана на его животе медленно, но верно затягивалась, голова склонилась набок. — Мои братья знают, что задумали нефилимы… И они будут защищать Создателя любой ценой!
Под ногами Анны вздрогнула земля, и женщина ощутила мощный порыв ветра, обдавший лицо холодом. Еле видные письмена на стенах комнаты полыхнули голубым огнем.
— О Господи… — прошептала Анна, понимая, что сейчас произойдет. Эйб лишь улыбнулся окровавленными губами:
— Вот именно, милая. Он — и никто другой.
*
Кэт пришлось ухватиться за колонну, чтобы не упасть от сильного подземного толчка. Вдалеке раздавались звуки борьбы Анны и ангела, когда-то бывшего ее мужем, а за стенами Башни уже бесновались ангелы — они учуяли нефилимов, проникших в обитель Создателя.
Времени не было совсем.
Отпустив колонну, Кэт шагнула в зал, где располагались коконы с детьми. Светящаяся дорога спиралью уходила высоко под потолок, и девушка решила даже не думать о том, сколько детей и не только детей здесь собрано.
Ей не успеть вывести отсюда всех. Но надо попытаться. Чем больше людей удастся пробудить — тем меньше у ангелов будет шансов открыть портал к Создателю.
Подойдя к первому кокону со спящим внутри него мальчиком, Кэт ощупала поверхность. Она была плотной и будто прорезиненной, но ладонь девушки оставила на ней отпечаток. Кэт нахмурилась — стоит ли попробовать вскрыть кокон ножом? И, прежде чем засомневаться в разумности этой идеи, она вытащила нож из сапога и полоснула по кокону.
Полупрозрачная серебристая жидкость плеснула прямо в лицо Кэт, а по стенам как будто прошел чей-то тихий вздох. Ребенок внутри кокона вздрогнул и открыл глаза.
Увидев над собой девушку с ножом в руках, он раскрыл рот в беззвучном крике. Но Кэт нанесла по кокону еще один удар, разрезав его крест-накрест. Быстро сунув нож обратно в сапог, она обеими руками полезла в разрез и вытащила оттуда мальчика, который не прекращал кричать.
— Тихо-тихо-тихо… Все хорошо… — успокаивающе шептала Кэт, гладя ребенка по спине.
Ощутив ее прикосновения, мальчик затих, изредка шмыгая носом. Дети в соседних коконах вздрогнули, словно услышав голос Кэт и плач ребенка.
Поставив мальчика на пол, Кэт села напротив него:
— Нам надо вытащить остальных отсюда, и как можно скорее. Я буду резать коконы, а ты — будить всех детей. Справишься?
Она мягко улыбнулась, положив руку на плечо мальчика. Тот снова шмыгнул носом и кивнул.
— Тогда за работу… как тебя зовут, малыш?
— Джош… — ответил он, косясь на рукоять ножа в ботинке Кэт.
— Хорошее имя, — Кэт ласково потрепала мальчика по голове. — Не будем терять времени, Джош.
*
Как ни странно, тропинка привела их прямиком к знакомой с детства беседке. Данте сощурился — издалека можно было различить сидящую рядом с беседкой человеческую фигуру.
— Вергилий, ты видишь кого-нибудь? Вон там? — для верности Данте указал пальцем в сторону беседки.
Брат не ответил — разумеется, он видел человека, сидящего в паре десятков футов от них. Но Вергилий не мог поверить своим глазам — у беседки в расслабленной позе восседал тот, кто сейчас стоял рядом. Солнце то и дело пряталось за облаками, отсвечивая на длинном лезвии меча.
— Я… вижу там тебя, — наконец выдохнул Вергилий, повернувшись к Данте. Просто чтобы убедиться, что зрение его не обманывает. Нет, никакого обмана — Данте стоял рядом с ним и одновременно с этим сидел вдалеке у беседки.
— Значит, у кого-то из нас нехило съехала крыша, — заявил тот Данте, который стоял напротив Вергилия. — Потому что я вижу там человека, подозрительно похожего на тебя.
— Выходит, мы нашли его. Теперь надо быть осторожнее, брат.
— Расслабься. Если я вдруг начну нести ахинею про власть и слабых людей, можешь смело снести мне голову… если сможешь, — Данте размял шею, невольно копируя жесты брата, и пошел вперед: — Идем — пора заканчивать это гребаное шоу.
Фигура, сидевшая у беседки, поднялась, стоило братьям выйти на небольшую полянку.
— Кто бы мог подумать, что боженька такой стеснительный, — заявил Данте, остановившись в нескольких шагах от незнакомца с лицом Вергилия. — Может, перестанешь корчить из себя моего брата? Мне его и в одном экземпляре хватает.
— Сомневаюсь, что он сможет это сделать, — пробормотал Вергилий — настоящий. — Наверно пользуется тем, что у каждого из живых существ свой образ бога.
Данте недоумевающе скосил глаза на брата, понимая, к чему тот клонит.
— Окей. Выходит, что из нас двоих спятил именно я…
— Ты ошибаешься.
Голос, которым заговорил Создатель, не принадлежал ни одному из братьев. Это был глубокий, торжественный голос, напомнивший Данте о внутреннем убранстве собора Святого Петра.
— Не стоит отрицать, что брат дорог тебе, Данте, — продолжал Создатель. — Точно так же и ты дорог ему. Вот почему вы видите во мне себя.
— Это очень трогательно, приятель, но мне не хотелось бы убивать того, кто носит лицо моего брата.
Данте не спешил браться за оружие, и Вергилий был поражен его спокойствием. Но интуиция подсказывала, что брат лишь сдерживает себя, стараясь не сорваться. И Создатель наверняка это чувствовал:
— Ты носишь в себе слишком много ярости. И ненавидишь себя за невозможность нести столь большую ответственность, — продолжал он. — Ответственность не только за человечество, но и за младшего брата… который по твоей вине стал чудовищем.
— Что?.. — выдохнул Вергилий, уже понимая, к чему клонит Создатель. Тот лишь повернулся к нему — и под его взглядом Вергилий ощутил, как давняя рана в груди начинает разрываться от боли.
— Смотри же, Данте! — в голосе Создателя уже звучала откровенная насмешка. — Смотри, что ты наделал! Твой брат, которого ты когда-то любил, стал очередным королем демонов — созданий, лишивших тебя семьи! И он стал таким по твоей вине — признай это!..
Прежде чем Создатель успел сказать еще слово, Данте вонзил в его грудь меч.
— Можешь не играть в голос совести, — тихо сказал он. — Я знаю, что виноват, но не позволю какому-то выблядку без лица читать мне мораль.
Вергилий, ощутив, как боль начинает отступать, увидел, что лицо Создателя, замаскировавшееся под его брата, исказилось в дикой гримасе.
— Ну так что? — спросил Данте. — Собираешься открывать личико, или как?
Создатель улыбнулся ему дикой усмешкой, скривившей лицо Вергилия до неузнаваемости:
— Смотри…
— Данте, осторожно!.. — Вергилий бросился вперед, опасаясь, что Создатель провернет какой-нибудь трюк. Но неожиданно его подхватил мощный порыв ветра и отбросил в рощу. От удара о дерево зашумело в ушах, а перед глазами у Вергилия все поплыло.
— Здесь не место тому, кто стал повелителем демонов, — голос Создателя слышался будто бы сквозь вату.
Вергилий попытался подняться, но не мог — оцепенение сковало все его тело и что-то словно потащило его прочь от Данте, как в дурном сне.
— Вергилий! — это было последнее, что он услышал, провалившись в беспамятство. Очнулся он уже возле Башни, рядом с трупом архангела.