Одним словом, день прошел чудесно, а закончился просто феерично. Димка был на седьмом небе от счастья. Уставший, но невероятно довольный, он долго прощался с друзьями и обещал приехать следующим летом. Но под конец, когда надо было уже отправляться домой, ему вдруг стало очень грустно. И тут к нему подошёл Серёжка, хлопнул по плечу и ободряющим голосом сказал:
— Ты чего нос повесил, Димка? У тебя впереди столько всего нового и интересного, что я тебе даже немного завидую. А следующим летом ты приедешь и обязательно всё нам расскажешь про свои приключения. Только, чур, мне первому, лады?
— Лады! — заулыбался Димка, и друзья крепко пожали друг другу руки.
Когда Светлана Николаевна с сыном, Витькой и Федором вернулись через портал в Светлозёрское, их встретил царивший в усадьбе невероятный бардак: на полу валялась опрокинутая мебель и осколки битой посуды, с карнизов свисали оборванные гардины, а в аквариуме с экзотическими рыбами плавала копченая селедка. Одним словом, всё в доме было перевёрнуто вверх дном. Измученный дворецкий Василий, чуть ли не плача, подбежал к графине.
— Ваше сиятельство, домовой Фрол снова объявил забастовку. На этот раз он требует повышения зарплаты, — с глубоким отчаянием в голосе заявил он.
Светлана Николаевна посмотрела на Василия непонимающим взглядом.
— Но… он же не получает зарплату.
Дворецкий беспомощно развел руками и обречённо покачал головой.
Глава 13
Фрол. Письмо из Аркстелла
— Фёдор, проводи Виктора в гостевую спальню. А ты, Дмитрий Андреевич, пойдем-ка со мной в кабинет отца. Пора тебе навёрстывать упущенное и учиться управлять имением, — строго сказала графиня Державина и осторожно, рискуя поскользнуться на обломках разбитой посуды, пошла в коридор направо.
В кабинете царил полумрак. Светлана Николаевна зажгла настольную лампу с зелёным абажуром и села за стол мужа.
— Возьми стул и садись рядом со мной, Дмитрий. — Она показала на свободное место справа от себя.
Димка, заметно присмиревший от маминого строгого тона, быстро схватил стул и уселся возле неё. Воцарилось тягостное молчание.
— Ну и долго мне ждать? — вдруг прикрикнула на кого-то мама.
Димка вздрогнул и непонимающе взглянул на неё. Однако, Светлана Николаевна, не обращая никакого внимания на сына, смотрела в пустоту перед столом.
— Фрол! Не заставляй меня тратить силы на чары призыва! Ну-ка выходи, паршивец! — Она хлестко ударила ладонью по столу и тут же сдавленно пискнула, потирая ушибленную руку.
Под дальним книжным шкафом что-то заворочалось и зафырчало. И вдруг прямо из-под него вылез маленький взъерошенный человечек с огромной нечесаной бородой и ушанкой на голове. Он осторожно подошёл к столу и, сдвинув шапку набекрень, спросил будничным тоном:
— Вызывали, ваше сиятельство?
Говорил он быстро, проглатывая гласные. И вышло у него что-то вроде «ваш сьятво».
— Вызывала! — язвительно, словно передразнивая, ответила Светлана Николаевна, едва сдерживая гнев.
Домовой опасливо посмотрел на графиню и быстро огляделся по сторонам, явно присматривая пути для побега.
— Ты что в доме учинил, негодник? Что за муха тебя сегодня укусила?
— Ах вы про это! А я-то думал, что серьезное случ… — он осекся, уворачиваясь от летящей в него туфли.
— Я тебе сейчас покажу, серьезное! — вскочила Светлана Ивановна. — Я тебя в лягушку обращу на веки вечные!
— Ваше сиятельство, что за манеры? Раньше вы себя так не вели, — побледнев и отступая назад, пробормотал домовой.
— Ах ты мерзавец! — графиня вышла из-за стола и угрожающе направилась к Фролу.
— Ва-а-си-илий! — заверещал домовой, улепетывая со всех ног. — Спаси, Василий! Убивают!
В дверь несмело постучали и из-за неё раздался робкий голос дворецкого:
— Ваше сиятельство, с вами все в порядке?
Светлана Николаевна остановилась, сделала несколько глубоких вдохов и вернулась за стол.
— Да, Василий, все хорошо, — ответила она все ещё дрожащим от гнева голосом.
Тем временем где-то в глубине кабинета тихонько поскуливал напуганный до чёртиков Фрол.
— Выходи, паразит! И если ты прямо сейчас не объяснишь, что случилось, я за себя не ручаюсь! — грозно прикрикнула графиня.
Домовой выполз из какого-то тёмного угла и, испуганно кланяясь на каждом шагу, приковылял к столу. Он долго копался внутри старенького жилета, натянутого поверх залатанной рубашки, и наконец вытащил дрожащей рукой какой-то клочок бумажки, развернул его, разгладил на ладони и осторожно положил на стол.