Выбрать главу

всё ещё погружались в какое-то подземное царство.

И вот душа моя достигла дна, тени продолжали держать меня в согбенном состоянии.

По наивности я обратился ко всем, кто, в моём представлении, мог бы мне помочь: к матери, к

8

друзьям… Их лица были видны мне как бы через окна, покрытые изморозью декабрьской ночи. Но

взгляды их скользили по мне, не в силах меня заметить, не говоря уже о том, чтобы помочь.

Тогда я попробовал освободиться от пут. Довольно много усилий пришлось приложить, чтобы

встать ровно и посмотреть прямо. И что же?

Передо мною образовался как бы коридор, высотой около четырех-пяти метров, - узкий проход, где по бокам молочно-белесые смерчи исполняли свой танец похитителей, продолжая волнами

вторгаться в моё сознание, но уже не ослепляя меня полностью.

Я попытался идти, и каждый шаг вызывал сопротивление, как если бы приходилось идти в реке

против сильного течения. Но я не оставлял попыток и немного продвинулся вперёд.

И вот передо мною возникло нечто, очень напоминающее дракона или змея-Горыныча из русских

сказок. Эта жирная тварь сидела на тропе, на моём пути. Голова у нее была одна, зато длинный

хвост с копьеобразным отростком на конце готов был ударить меня, если я приближусь слишком

близко.

Я ещё не успел понять, в чём дело, как голос этого зверя раздался в моей голове:

- Теперь ты мой!

«Ничего себе цветочки! - подумал я. - Какой-то ископаемый жирный зверюга говорит на русском

языке, да ещё и ухмыляется, подлюга!»

Надо было что-то делать. Не мешкая особо, я перекрестил его крестным знамением. Этот троглодит

только рассмеялся мне в лицо. Несмотря на звероподобную внешность, вёл он себя как очень

наглый и самоуверенный человек, явно осознающий свою безнаказанность. Что верно, то верно, кто ж его накажет, если всюду только его слуги выплясывают смерчами вокруг тропы?

Меня это здорово задело. Этот уродец реально меня разозлил.

Вдруг сбоку, справа от себя, я увидел Серафима Саровского, как я видел его на иконе в одном

небольшом храме в Нижнем Новгороде. Стоя вполоборота, Серафим олицетворял спасение, и сам

вид его придал мне такие нечеловеческие силы, что даже внешность моя вмиг переменилась. На

поясе появился меч. Откуда? А бог его знает - откуда-то взялся. Глядя на себя, я увидел, что, вместо

каких-то серых лохмотьев, разорванных бестелесными стражами, на мне появилась белая льняная

рубаха до колен, с орнаментом по краю рукавов, по вороту и по низу. Рисунок напоминал каких-то

птиц. Всё это я увидел в мгновенье ока, но меч приковал моё внимание паче других перемен. Не

раздумывая, я выхватил его из ножен и мечом перекрестил гадину, как прежде крестил рукой.

Что-то переменилось в настроении змея, нечто вроде «Ого…» издал он и изготовил свой хвост для

удара.

Мой напор и возмущение духа были, видимо, так велики, что меч наполовину превратился в факел, то есть держал я его за рукоятку, но начиная с середины поток огня вырывался из стали; вместе с

тем, и птицы на моей рубахе стали огненно-алыми.

Движения тоже приобрели качества стремительности огня, и вот я уже рядом со змеем, и отрубаю

ему кусок хвоста, преграждающий мне путь вперёд. Огонь меча прошёл сквозь тело змея легко, как

сквозь туман, и змей, не успев даже удивиться как следует, испарился, как дым на сильном ветре.

Мощь движения привела к тому, что тропа стала подниматься вверх, а стены -мельчать в высоте.

Вот уже они мне по плечо, вот - уже по колено.

И вот я уже выше их.

И что же?

Передо мною открылась удивительная картина: глубокий, без дна, ров отделял меня от того берега, где всё было как в песне Б. Гребенщикова:

Под небом голубым

Есть город золотой,

С прозрачными воротами

И яркою звездой…

Сказать по правде, не совсем так, но очень похоже.

Стена, высотою около трёх метров, была выполнена, казалось, из хрусталя.

Прямо передо мною – врата. Аркой вверху, они возвышались над уровнем стены в полтора раза и

состояли из ажурных закруглённых золотых ветвей, пространство между которыми было заполнено

9

тем же хрусталём. За прозрачными стенами был виден сад с удивительными деревьями и травами

и чистое небо - одним словом, рай. Звезды не видел.

Чувство радости охватило меня. Но как перебраться через ров?

С двух сторон рва над пропастью висело по доске, не шире локтя. Закреплены они были только

на берегу, второй же конец свободно висел в воздухе, и в середине доски эти не соприкасались, а