Окно камеры выходило в тесный тюремный двор. Глядя на каменную площадку, Дмитрий Ильич думал, кто же остался на свободе? По тюремной азбуке, которую выучил довольно быстро, он узнал, что здесь же находятся Розанов, Елагины, Вольский, Павлов. Видимо, им устроят очную ставку? Он предупредил товарищей: никого не называть — друг с другом они незнакомы, необходимо отрицать свою причастность к подпольной революционной организации.
Сам Дмитрий Ильич на допросах отрицал свою принадлежность к социал-демократам, зато охотно рассказывал о студенческой жизни, о лабораторных занятиях, о своем желании вернуться к прерванной учебе. Однако же полиция добивалась признания о причастности Ульянова к «Рабочему союзу». За это его обещали тотчас же выпустить на свободу с правом посещения университета.
Но Дмитрий Ильич был неколебим. Конечно, прервать университетский курс, да еще на пятом году учебы, — печально. Он отдавал себе отчет в том, что в случае провала с университетом придется расстаться. Так и вышло. Вскоре от родных узнал, что из университета его исключили. Ну что ж, будет учиться самостоятельно. Дмитрий Ильич просит сестру привезти ему книги, прежде всего по медицине. Он также изучает «Историю России» С. М. Соловьева, «Государственное право Европейских держав», по монографиям Альфреда Эспинаса и Джона Леббока штудирует эволюционную теорию Дарвина. Ему разрешили читать статьи П. Б. Струве и Макса Шиппеля.
Дмитрий Ильич читает и художественную литературу, знакомится со «Словом о полку Игореве» в переводе Гербеля, читает в оригинале Генрика Сенкевича и Евгения Марлитта. А мысли — о свободе. О ней всегда мечтает узник, глядя в зарешеченный квадрат окошка. В одном из писем Анна Ильинична жалуется, что на даче ее доняли комары. «Ты рассказываешь мне о комарах, я сейчас тоскую по ним!» — признается он ей в ответной записке. Он завидует сестре и даже брату. Брат хотя и в Сибири, но он, по крайней мере, не лишен возможности бродить по лесам, не чувствует себя пленником колодных каменных стен каземата.
А Владимир Ильич — в постоянной тревоге за судьбу Мити. Почти в каждом письме к родным он справляется: что слышно о Митином освобождение, каковы результаты хлопот Анны Ильиничны?! «Когда же наконец выпустят Митю? Вот не ожидал, что из-за пустяков раздуют такую ахинею? И куда он поедет, когда выпустят?»[3]
Лишь на исходе лета 1898 года в Шушенское пришла долгожданная весточка. И Владимир Ильич поспешил ответить: «Вчера получил я, дорогая мамочка, телеграмму от 21-го о Митином освобождении и письма твое и Анютино. Очень был рад всем известиям, особенно первому. Митя освобожден, следовательно, по окончании следствия: теперь интересно узнать, что именно приуготовляет для него обвинительная власть»[4].
В Москве Дмитрию Ильичу не дали задержаться, отправили в Тулу под гласный надзор полиции. Ему запрещалось продолжать учебу в каком бы то ни было университете. Мало того, от внимания полиции не ускользнуло то, что Ульянов давал уроки детям, поступающим в гимназию, поэтому ему также запрещалось работать в органах народного просвещения.
Пусть так! Но это была свобода. И он испытывал несказанную радость, направляясь в Тулу, хотя там у него не было ни знакомых, ни друзей, да и никаких перспектив устроиться в какое-либо лечебное учреждение.
Впереди была неизвестность, а на душе солнечно, как в тот день, когда он ехал из Москвы в Тулу. За открытым окном в утренней дымке плыли российские леса с темными угрюмыми деревеньками, крытые жестью купола деревянных церквей, старые березы с грачиными гнездами, желтые полоски скошенных хлебов, зеленые лоскуты картофельных грядок.
Ничего этого Дмитрий Ильич не видел почти целый год. А мог бы не увидеть и десять лет, а то и больше, если б на допросе признался, выдал товарищей и подпольную организацию. Он, такой разговорчивый в обществе друзей и соратников, притом предельно откровенный и прямой, умел на допросах говорить обо всем, но только не о том, что интересовало следователей. Архиважно, как себя ведет революционер на допросе, подчеркивал брат, давая понять, что и в застенках казематов борьба продолжается и надо уметь выходить из нее победителем. Слова брата Дмитрий Ильич всегда помнил.