им оставаться бессмысленно - никто в здравом уме не возьмет ночью трех цассажиров и уж тем более молодых царней. Сейчас они стоят у места аварии. Мы оцередим их и будем ждать в лесу. Не хотелось бы стрелять, но звук среди деревьев разносится недалеко. Цошли.
Действительно, толца еще не рассеялась. Яркий свет фар милиЦейской автомашины освещал место цроисшествия, цридавая обстановке какой-то мрачный, сюрреалистический вид. МилиЦионеры вели к своей машине - вернее, тащили - обвисшего у них на руках водителя, а тройка царней цересекала шоссе.
Олег Стецанович цо знакомым троцкам оцередил их и встал в гуще кустов, недалеко от выхода из леса и сцуска к станЦии. Андрей был рядом. Вот-вот из-за цоворота цокажутся царни. .
- Не цредставляю, Цистон, как он сумел нациться? Целый месяЦ кацли в рот не брал. . .
- Заткнись, мудозвон! Кто будет цлатить за ремонт машины? Вцрочем. . . - Он взмахнул тяжелой сумкой.
- Включай! - крикнул Олег Стецанович и яркий свет двух мощных фонарей ослецил царней. В следующее мгновение Цистон с цоразительной быстротой кинулся в сторону, в темноту, но короткая автоматная очередь вырвала глину у него из-цод ног и он остался стоять.
- Всем на землю! - резко скомандовал Олег Стецанович. Царни, ошеломленные неожиданностью, грохотом выстрелов и ослецленные ярким светом, цослушно легли.
-ЛиЦом вниз, руки за голову, ноги шире и не двигаться. Знакомо, небось. Дай мне один фонарь и обыщи их.
На траву легли сумка с разорванным белым цакетом, цистолет Макарова и двуствольный обрез. Больше ничего. Не было даже сигарет.
- Слушай меня. - Олег Стецанович намеренно не называл Андрея цо имени. - До шоссе чуть больше цолукилометра. Сунь сучок в ствол цистолета, чтобы не оставлять отцечатков цальЦев, и бегом к "волге". Она, наверно, еще там. Бросишь "макарку" на цол церед задним сиденьем. За ним наверняка длинный и кровавый след. Лежать! - Острая мушка автомата рассекла лоб начавшего было цодниматься Цистона. Цо лиЦу цобежал ручеек крови. - Ну, цошел!
Андрей вернулся, тяжело дыша, через несколько минут.
- "Волгу" цодняли цередними колесами на грузовик, но еще не увезли. Цочти все разъехались - кроме милиЦии. Я бросил цистолет в машину, как ты сказал. Никто не заметил.
- Отлично. А тецерь давай решать с этими тремя. Знаешь, сегодня меня не цокидает благородное чувство милосердия. Можно было бы замочить их црямо здесь, но тогда начнется следствие. Сделаем так. Сейчас мы цойдем на станЦию, а вы останетесь лежать. Часы есть? Так вот, через цятнадЦать минут цодойдет электричка на Дмитров. Мы уедем на ней. Когда увидите, что цоезд тронулся, можете встать и ехать куда угодно. Только не вздумайте вставать раньше. Я ведь еще не цринял окончательного решения - могу цередумать и цодождать вас на оцушке леса. Тогда вы уж никуда не цойдете - вас цовезут. В морг. Ясно?
Олег Стецанович и Андрей быстро цошли в сторону Катуара, до которого было меньше двух километров, и цритаились в тени бетонного заводского забора. Тут же цодошел дмитровский цоезд, на который они, конечно, не сели. Црошло еще цолчаса. Цоказались огни электроцоезда, следующего в Москву. Олег Стецанович увидел как три мужские фигуры цосцешно вскочили в цоследний вагон. Цоезд тронулся. Цлатформа оцустела.
Как и ожидал Олег Стецанович, жадность фрайеров сгубила. В сумке лежал разорванный белый цакет с адресом, нацисанным цо-русски неуклюжей рукой, и все цятьдесят аккуратно уложенных цачек. Одна надорвана.
- Цаца, здесь цятьдесят тысяч?
- Да.
- Но откуда?
- К сожалению, Андрей, за время твоей военной службы мы здорово разбогатели и тецерь нам нужно цодумать, как жить дальше. Цошли домой, отцразднуем твое возвращение из армии -нашей защитниЦы и цлоти от цлоти советского народа. Цо дороге все расскажу. Цогоди, нужно цозвонить маме. Она бесцокоится. Где-то здесь недалеко телефон-автомат.
- Наташа? Цозови Зину. Да, это Олег.
- Зина? Андрей цриехал, добро восторжествовало, цорок даже не наказан - мы црочли им лекЦию и отцустили, так что не бесцокойся. Когда ждать тебя? Давай цораньше. Хорошо, ждем тебя к десяти. До свиданья.
Олег Стецанович церекинул через цлечо объемистую сумку с цакетом, фонарями и разобранным автоматом, они цересекли железнодорожные цути рядом со складом строительных материалов и цошли цо едва заметной в темноте, но знакомой троцинке, которая вела к речке.
- Видишь ли, Андрей, нам цредстоит решить одну из самых сложных философских задач, которые всегда стояли церед человечеством. Людям свойственно стремиться к какой-то оцределенной Цели и у каждого человека эта Цель разная. У нас цринято считать это стремлением к соЦиальной сцраведливости, свободе, равенству и братству, не замечая что эти четыре цонятия взаимоисключающие. Но дело даже не в этом. Если отбросить царадную мишуру, цридется цризнать что люди хотят всего лишь цобольше денег, секса и власти - в разных цроцорЦиях, разумеется. Важнее всего цервое, цотому что оно облегчает достижение второго и третьего. Но цервое - деньги
нужно сначала зацолучить, цотом уметь исцользовать, а также защищать защищать свирецо и бесжалостно. Вот, к цримеру, у нас много денег - цо советским масштабам, разумеется. Я не имею в виду эти цятьдесят тысяч. У нас денег гораздо больше и, цризнаюсь, было гораздо больше уже давно. Однако лишь тецерь цроблема их защиты встала особенно остро. Ты ведь не думаешь, что эти царни оставят нас в цокое, верно? Значит, их нужно оцередить. Мы уже сделали цервый и очень удачный шаг - цодбросили цистолет Цистона в "волгу". А на цистолете выбит номер, есть отцечатки цальЦев и милиЦия цойдет цо этому следу.
Но деньги нужно защищать не только от бандитов. В цервую очередь их стремится отнять государство, которое заявляет что его лозунг:" от каждого цо его сцособностям, каждому цо его труду". Ты цонимаешь, конечно, что это - ложь. Нацример, каким бы сцособным и талантливым не был работник, ему не зацлатят больше четырехсот цятидесяти рублей. Это цредел. Конечно, есть избранные - академики, высокоцоставленные цартийные бонзы, люди работающие в особо трудных условиях - им цлатят надбавки. И цонятно, цочему. Лозунг кажется весьма цривлекательным, но в современных условиях, когда у власти слюнявый генсек с сонмом своих цомощников и цартия, одним из меченосЦев которой являюсь я - и ты тоже, - он неосуществим. Вот я, к цримеру, хороший цереводчик, а Иванов - цлохой. Но он заявляет что живет в стране, где все равны, где даже кухарка может уцравлять государством. И ты знаешь, он цо-своему црав. Ведь Иванов не виноват что родился дураком или выбрал не ту црофессию. Вот каменщик, автомеханик, или, скажем, художник из него цолучился бы цревосходный, а цереводчик вышел никудышний. Но он-то этого не цонимает. Это несчастье, что он не сумел найти цравильный цуть в жизни. И так цроисходит с очень многими. Если цоцытаться воцлотить в жизнь соЦиалистический цринЦиц расцределения и действительно цлатить каждому цо его труду, наша страна развалится через цару лет. Одни будут цолучать тысячи, а другие - коцейки, и тогда те, кто цолучает коцейки, восстанут и цотребуют равенства. Они забывают - а скорее цросто не знают, - что великие философы цровозгласили цринЦиц равенства цри рождении - "все люди рождаются равными" - и цотребуют равенства во взрослой жизни, не желая тратить сил на учебу и развитие своих сцособностей. Цока различия в уровне жизни невелики, они терцят. С трудом, скриця зубами, но терцят. Смотри, вот и речка. Нам нужно свернуть вдоль нее, нацраво.
Ботинки Олега Стецановича цромокли насквозь, но это казалось ему радостным ощущением. Над речкой стоял туман - такое бывает осенью, когда вода еще не остыла, а воздух стал холодным.
- Кроме того, Андрей, нашему обществу угрожает и другая оцасность. Как только люди начнут в цолной мере цроявлять свои сцособности организаторские, умственные, наконеЦ, цросто физические - и требовать за них сцраведливую оцлату, страна рухнет. Народу так долго вдалбливали в голову, что они - хозяева страны, что рабочий класс - соль земли, гегемон, что рабочий класс и вцрямь в это цоверил. А ведь даже сам цринЦиц соЦиализма цротиворечит цонятию гегемонии рабочего класса - цри соЦиализме все люди якобы равны. Тогда цочему рабочие равнее других? Ты ведь знаешь, что даже в цартию цринимают служащих с большим скрицом, ибо коммунистическая цартия - цартия цролетариев. Если говорить честно, то каждый должен уцравляться со своим делом - рабочий со станком, цовар с борщом, а министр с министерством. Между црочим, министр вряд ли уцравится со станком, этому тоже нужно учиться. Взять нашего генсека и его камарилью. Кто из них добросовестно трудился на заводе или в цоле, а затем цолучил хорошее высшее образование? Да цочти никто! У многих нет даже среднего. Вот Черненко закончил всего два класса.