Накануне революции в Тифлис в последний раз приехал Федор Иванович Шаляпин. На банкете в его честь, где было сказано много тостов, Шаляпин в ответ произнес взволнованную речь, которую закончил патетическими словами: «Я рожден дважды: для жизни в Казани, для музыки — в Тифлисе».
Музыковеды М. Долинский и С. Чертог так описывают начало творческого пути Ф. И. Шаляпина:
«Весной 1892 года безработный девятнадцатилетний хорист приехал в Тифлис. Шаляпин голодал, не знал, где будет ночевать. Случайные выступления в увеселительных садах почти не давали денег. Первой обратила внимание на его замечательный голос Мария Григорьевна Измирова. Она подошла к Шаляпину после его выступления хора в саду на Михайловском проспекте и спросила:
— Откуда вы приехали?
Федор ответил:
— Сначала накормили бы, а потом спрашивали».
Измирова потом рассказывала:
«Это был длинноногий парень, худой, нескладный. На нем были косоворотка и какие-то немыслимые брюки (которые он именовал „пьедесталами“). На голове почему-то соломенная шляпа — канотье с черной ленточкой. Дно шляпы было оторвано, держалось сзади на одной ниточке, при ходьбе и ветре поднималось вверх. Немало мы смеялись по поводу этой необыкновенной шляпы…»
Однако, положение по-прежнему оставалось отчаянным. Шаляпин списался со старыми товарищами по сцене, которые устроили его в оперу Перовского в Казани на вторые роли. Новые тифлисские знакомые посоветовали ему перед отъездом еще раз попытать счастья — пойти к преподавателю пения в музыкальном училище Дмитрию Андреевичу Усатову, дававшему также и частные уроки.
Александр Григорьевич Рчеулов, тенор, как раз занимался у Усатова. Он рассказывал, что появление Шаляпина вызвало удивление присутствующих: длинный, нескладный парень, в засаленной и затасканной одежде.
Однако, послушав пение Шаляпина, Усатов сказал, что будет заниматься с ним. Оставалось подумать, на что же ему жить.
В своей автобиографии Шаляпин вспоминает, что Усатов отправил его «к владельцу какой-то аптеки или аптекарского склада, человеку восточного типа» с письмом. Прочитав письмо, этот человек сказал, что будет давать десять рублей в месяц. И тут же выдал за два месяца вперед.
— А что же я за это должен делать? — робко спросил Федор.
— Ничего. Нужно учиться петь и получать от меня за это десять рублей в месяц.
Артист был поражен. Все это походило на сказку. В усатовской записке было сказано, что у Шаляпина удивительный, от природы поставленный голос, как это бывает только у итальянских певцов, что заниматься с ним он будет бесплатно и что помочь этому молодому человеку — долг всех, кто любит искусство.
Шаляпин не знал тогда, что «человек восточного типа» был не простым владельцем аптекарских складов. Константин Михайлович Алиханов был воспитанником Петербургского университета и Петербургской консерватории по классу профессора Л. О. Лещетицкого, пианистом, музыкально-общественным деятелем. Еще в 1873 году К. М. Алиханов открыл в Тифлисе первое музыкальное учебное заведение — курсы, которые были потом преобразованы в училище, а впоследствии в консерваторию. С конца семидесятых годов он больше десяти лет возглавлял тифлисское музыкальное училище. Алиханов был и одним из учредителей Тифлисского отделения Императорского музыкального общества. В начале девяностых годов Константин Михайлович занялся коммерцией. Живущая в Тбилиси родственница К. М. Алиханова — Н. К. Орловская, сообщает, что он был управляющим Тифлисского коммерческого банка. Он также был одним из основателей Кавказского товарищества торговли аптекарскими товарами и оставался одним из директоров Тифлисского отделения Российского Императорского музыкального общества и председателем Кавказского общества поощрения изящных искусств. Все талантливое, что в области музыки нуждалось в финансовой помощи, получало его бескорыстную поддержку. Вот почему по просьбе Усатова К. М. Алиханов стал помогать начинающему певцу.
Шаляпин смог учиться у Усатова благодаря Алиханову — и это было единственное «учебное заведение», в котором великому певцу довелось заниматься.
О том, что дало Федору Ивановичу это обучение, рассказывала Мария Григорьевна Измирова:
«Усатов — изумительный человек, вкладывал в уроки всю свою душу, энергию. Он учил не просто пению, а искусству оперного певца. Сам все время подпевал на уроках, менял интонации при каждой фразе и даже отдельных словах, менял выражение лица, глаз, рта.