Выбрать главу

   -Господа, спасайтесь! Мне уже ничем помочь нельзя!

   Часть четвертая. Запорожцы и кардинал.

   Глава первая. Посланник Кромвеля.

   На следующий день после того, как Серко и Верныдуб покинули Париж, направляясь в Кале, какой-то всадник сошел с коня у ворот королевского дворца и объявил страже, что у него есть важное сообщение для кардинала Мазарини. Пройдя несколько караулов, он добрался к приемной кардинала, где его встретил камердинер Бернуин, как всегда затянутый во все черное.

   -От кого у вас сообщение к его высокопреосвященству?- спросил он, окинув внимательным взглядом незнакомца.

   - От генерала Оливера Кромвеля,- ответил вновьприбывший. - Сообщите об этом его высокопреосвященству и спросите, может ли он принять меня.

   Весь его мрачный и гордый вид, резкий голос, непрезентабельная одежда выдавали в нем пуританина. Бернуин еще раз окинул его внимательным взглядом, отметив про себя, что посланнику Кромвеля около сорока лет, затем прошел в кабинет кардинала, которому доложил о прибытии гонца из Англии.

   -Гм,- насторожился Мазарини.- А как он выглядит?

   -Больше похож на шотландца, чем на чистокровного англичанина, монсеньор,- ответил камердинер.- Брюнет, волосы до плеч, лицо несколько удлиненное, выразительное. Высокий, широкоплечий. Гордый и надменный. Видавший виды плащ и такие же сапоги.

   -Вы мне прямо портрет Карла Стюарта обрисовали, - усмехнулся кардинал,- впрочем, шотландцы все на одно лицо. Хорошо, скажите ему, пусть передаст письмо.

   Бернуин вышел в приемную, сказав:

   -Монсеньор требует письмо.

   -Монсеньор получит его только от меня из рук в руки,- непреклонным тоном ответил посетитель. -Чтобы у вас не оставалось сомнений, что письмо у меня есть, можете взглянуть на него. Он показал Бернуину письмо с печатью Кромвеля и добавил:

   -Передайте его высокопреосвященству, что я не простой гонец, а чрезвычайный посол.

   Эта оттяжка во времени понадобилась Мазарини, чтобы сосредоточиться и постараться понять, чем вызвано появление в королевском дворце посланника Кромвеля. В сложившейся нестабильной политической обстановке кардинал, как никогда был заинтересован в мире с Англией, но в то же время стремился уклониться от взятия на себя каких-либо обязательств перед вождем английской революции. " Кто его знает, чем закончится противостояние между королем и парламентом,- думал он, - и к кому из них будет благосклонна Фортуна".

   Наконец, посланник Кромвеля, держа в одной руке письмо, а в другой шляпу, вошел в кабинет и поклонился кардиналу.

   Тот вышел из-за стола и спросил:

   -У вас есть, сударь, верительное письмо ко мне?

   -Да,- ответил тот , протянув письмо.

   Кардинал взял письмо, взглянул на печати и вскрыл его.

   Там было всего несколько строчек и, прочитав их, Мазарини спросил:

   -Господин Грослоу, где второе письмо, о котором говорится здесь?

   Посол достал из кармана второе письмо, вручил его кардиналу и сел в одно из кресел, стоявших у стола. Свою потертую шляпу он положил на колени. Кардинал распечатал письмо и стал его внимательно читать. Как он и предполагал, Кромвель предупреждал, что в случае, если Франция даст прибежище Карлу Стюарту, то это будет равносильно открытию военных действий с Англией.

   Прервав чтение, Мазарини бросил взгляд в сторону посла, но на его отрешенном и равнодушном лице не отражалось ничего.

   Прочитав письмо до конца, кардинал положил его на стол. Кромвель хотел от него лишь одного: не предоставлять убежище королю Карлу на территории Франции и не оказывать ему никакой помощи ни деньгами, ни людьми, ни вооружением. В конце письма была приписка: "Прощайте, монсеньор. Если в течение двух недель я не получу ответа, то буду считать это письмо недействительным. Оливер Кромвель".

   -Господин Грослоу, мой ответ для генерала Кромвеля будет готов в течение десяти дней. В целях сохранения тайны, прошу вас уехать в Булонь-сюр-Мер и там его ожидать. Чем меньше людей будет знать о вашем посещении Парижа, тем лучше.

   Грослоу склонил голову в поклоне и удалился.

   Оставшись в кабинете один, Мазарини сел за стол и погрузился в размышления. Просто ответить на письмо Кромвеля, передав его с Грослоу, было проще всего, но он знал, что в политике простой путь далеко не самый лучший. До сих пор точной информации о том, что происходит в Англии и как обстоят дела у короля Карла, он не имел. В своем письме генерал писал, что намерен дать королю последнее сражение, после которого тот останется без армии, но так это или нет на самом деле, можно было лишь догадываться. Кардинал мысленно похвалил себя за то, что, когда несколько недель назад королева Генриетта обратилась к Анне Австрийской за помощью, он благоразумно отказал ей в этом. Но все же письмо Кромвеля могло быть и блефом. Возможно, побеждает именно Карл и, если победит он, тогда Франция может тоже оказаться в сложном положении. "Нет, пожалуй, пусть мой ответ Кромвелю передаст мой посол, который заодно и выяснит действительное положение дел на месте."

   Он побарабанил пальцами по столу. Решение казалось правильным, но кого послать в Лондон так, чтобы эту переписку сохранить в тайне? Ведь король Карл I был легитимным монархом, против которого подняли бунт его подданные. Кромвель же в глазах монархов Европы выглядел узурпатором и не был никем из них признан. Если бы о закулисных переговорах Мазарини с вождем английской революции стало известно, это вызвало бы бурю возмущения не только в высших кругах французского дворянства, но и у европейских монархов. А учитывая огромное количество его врагов и недоброжелателей, то даже Анна Австрийская вряд ли смогла бы его защитить от изгнания. Значит, нужен был человек, который сумел бы сохранить тайну, а еще лучше такой, которого, при необходимости, можно было бы устранить без особого шума. Но, где найти такого человека в своем окружении, кардинал не знал.

   Мазарини вновь погрузился в размышления. Внезапно в его мозгу мелькнула, как ему показалось, удачная мысль. Он взял лежавший на столе колокольчик и позвонил. Через несколько секунд на пороге кабинета появился Бернуин, которому Мазарини велел вызвать к себе Д*Артаньяна.