— Наверно, в плен угодил, не иначе.
— А может, и война застала в Германии.
— Думаешь, интернирован?
Бойцы охотно жали ему руки, дружески хлопали его по плечу, бесхитростно выражая чувства одобрения. Стали было угощать махоркой, но повеселевший американец вынул вдруг пачку дорогих сигарет.
— Ого, богато живем, — крякнул от удовольствия Голев.
— Верно, скрывался, сберег, что ли? — удивился Зубец.
— Его, братва, угостить надо. Как-никак, первая встреча с союзником, — сказал Глеб. — В фляжках, надеюсь, у всех есть? Давай кружки, грамм по сто разрешаю. Пусть помнит русских!
— А закуска? — забеспокоился Зубец.
— Давай из «ЭНЗЭ»: ситуация, брат, особая, — нашел выход Глеб.
— Прямо банкет на марше! — обрадовался кто-то.
Румянцев дочитал документы, составленные на английском и немецком языках. В самом деле американец. Но Яков в недоумении вертел в руках слишком аккуратно отпечатанные бумажки. Как новенькие.
— Не спешите с банкетом, — иронически бросил он разведчикам и, уточнив через переводчика содержание документов, обратился к американцу: — Значит, Шпетер Кларк, из Нью-Йорка, фирма Дюпон.
Кларк согласно закивал головою.
— Почему же здесь, у немцев?
Молодой партизан Урсул коротко объяснил, что американец с группой своих помощников и канцелярских служащих прибыл из Германии, производил какие-то заготовки и грузы отправлял в Рур.
В итоге длительного опроса выяснилось, что сам он крупный агент одной из фирм Дюпона, имеющей большие интересы в Германии, и он, Шпетер Кларк, один из тех, кому поручена «мирная деятельность» в Германии во время войны. Затруднения с сырьем заставили его выехать в Румынию.
— Ух и шкура! — не удержался Глеб. — Завинчивай фляжки! — сердито бросил он разведчикам.
— Значит, вы помогали врагу?.. — подытожил Яков.
— Что вы, что вы! — взвизгнул он, размахивая руками. — Мы только оберегали интересы фирмы, от нацистов оберегали.
— Вот его препохабие — капитал!.. — с презрением сказал Глеб.
— Вы же враг наш, враг и американского народа, — горячась, заговорил Яков. — Как изменника, вас судить надо…
— Нет, нет, — запротестовал американец. — Вам не понять законов частного предпринимательства. Бизнес — двигатель жизни.
— Просто фанатизм разбоя! — воскликнул Яков, прекращая разговор.
— Вы живете масштабами своей страны, — не унимался «деловой человек». — А мы не признаем рамок нации, ибо капитал не знает границ, капитал интернационален, и мы его служители — космополиты.
Слово эта почему-то вызвало в сознании образ осьминога-гиганта с бесчисленным множеством щупалец, готовых задушить всякого, кого достанет.
По дороге в штаб дивизии он все расспрашивал разведчиков, не сможет ли купить муки, сала, сахару. Край разорен и ограблен, народ страшно бедствует. Голод — большой бизнес, и он, Шпетер Кларк, за все готов платить долларами..
— Голодных мы уж сами накормим, без долларов и без таких вот «союзничков», — презрительно ответил ему разведчик через переводчика.
Сцена с американцем вызвала оживленный разговор.
— Как же тесен и грязен их мир, — вставая из-за стола, заговорил Глеб. — Все ради наживы, выгоды: голод, грабеж, разбой, обман, война — все бизнес, бездушный голый чистоган.
— Ну и скотинка! — воскликнул Зубец.
— Весь их мир капитализма, — морщась, сказал Глеб, — напоминает паразитическое чудище.
Зубец посмотрел на него вопросительно.
— Видишь ли, читал когда-то: есть хищник такой, — пояснил Глеб свою мысль, — в нем червяк живет, а в червяке микроб какой-то. Червяк хищника жрет, микроб — червяка, а сам хищник, что ни встретит, пожирает. Чем не похож на весь их мир, на их паразитическую систему жизни, где один пожирает другого, другой — третьего, а третий — всех остальных?
— Одним словом — бур-жу-а-зи-я! — сказал Зубец, и в словах его было искреннее презрение.
К пограничному селению рота вышла в полночь. Темь непроглядная. Громко лают собаки, и на улицах неясный приглушенный шум. На длительную разведку времени нет, и противника приказано атаковать с ходу.
Из опроса жителей Жаров выяснил: на берегу идет переправа вброд. Он очень глубок, и переправа затягивается. Многие роты немцев разместились по домам на отдых. Проводники-добровольцы ведут вперед и указывают эти дома.