– Вы с дочерью мастерицы, – отметила она и провела пальцем по плетеному узору.
Затем швырнула корзину и с силой топнула по ней обутой в сандалию ножищей.
– Совсем ошалела, баба?! – взревел потрясенный Касаад, не веря глазам.
Он вскочил на ноги – вернее, попытался, его шатало. Огляделся в поисках копья и щита, но оружие осталось за шторкой.
Пока он собирался с мыслями, сестры-жены Криши дружно двинулись в наступление. Из просторных рукавов к ним в ладони выпали короткие ротанговые дубинки, обернутые в черную ткань. Одна женщина схватила Касаада за плечи и развернула к другой, придержав, чтобы он сполна заработал в брюхо. Касаад хрюкнул от боли, дух вылетел из него, а женщина продолжила начатое размашистым ударом в пах. Всхрюк Касаада превратился в истошный вопль.
Инэвера с криком вскочила, но дочери Криши грубо схватили ее. Приподнялась и Манвах, но Криша сбила ее мощным ударом в лицо.
Криша взглянула на валяющуюся корзину. Та выдержала натиск и вернула исходную форму. Инэвера улыбалась, пока женщина, взгромоздившись сверху, пыталась раздавить корзину. С третьей попытки у нее получилось.
В стороне сёстры-жены Криши избивали Касаада.
– Визжит, как баба! – расхохоталась одна и еще раз заехала ему между ног.
– А дерется даже хуже! – подхватила другая.
Они отпустили его, и Касаад рухнул на пол, хватая ртом воздух. Его лицо исказилось в гримасе боли и унижения. Женщины оставили его в покое и принялись разбивать корзины ротанговыми дубинками.
Инэвера попробовала вырваться, но молодые женщины лишь усилили хватку.
– Не дергайся, иначе пальцы переломаем и больше не сможешь плести!
Инэвера затихла, но прищурилась и чуть сместилась, готовясь со всей мочи топнуть по подъему вражьей ступни. Она глянула на Манвах, но мать помотала головой.
Касаад выхаркнул кровь и оперся на локти.
– Шлюхи! Пусть только дама узнает, и тогда…
Криша гоготом оборвала его речь:
– Дама?! Неужели ты, Касаад, сын Касаада, пойдешь и расскажешь, как опился кузи и был избит женщинами? Да ты и своему аджин’палу не вякнешь, когда он тебе нынче засадит!
Касаад сделал усилие, чтобы встать, но женщина пнула его в живот, и он опрокинулся навзничь. Больше не шелохнулся.
– Ха! – воскликнула та. – Он обмочился, как малое дитя!
Все расхохотались.
– А это мысль! – Криша подошла к груде корзин и задрала подол. – Зачем потеть, ломая поганые корзины, когда можно их осквернить?
Она присела на корточки и выдала фонтан, поводя тазом, чтобы задеть как можно больше добра. Остальные покатились со смеху, заголяясь с той же целью.
– Бедная Манвах! – издевательски произнесла Криша. – Два самца в семье – и ни одного мужчины! Твой муж хуже хаффита, а сына-пуш’тинга здесь вообще нет, он слишком занят отсосом.
– Не совсем так.
Инэвера повернулась вовремя, чтобы увидеть, как могучая кисть Соли сомкнулась на запястье державшей ее молодки. Женщина взвыла от боли, когда Соли дернул с жестокой подкруткой, а после выполнил новый бросок, и ее сестра растянулась на полу.
– Заткнись, – приказал он кричащей женщине, оттесняя ее. – Еще раз тронешь мою сестру – и я не вывихну тебе кисть, а отрежу.
– Посмотрим, пуш’тинг, – ухмыльнулась Криша.
Ее сестры-жены оправили одеяния и двинулись на Соли с дубинками наготове. Криша дернула рукой, и в ладонь легло ее собственное оружие.
Инэвера задохнулась от страха, но безоружный Соли шагнул к ним без всякой боязни. Первая женщина нанесла удар, но Соли оказался быстрее, увернулся и поймал ее за руку. Послышался хруст, и она с воплем упала, оставив дубинку у Соли. К нему подступила вторая, и он сперва отбил ее выпад, а после с силой ударил в лицо. Его движения были плавными и отточенными и напоминали танец. Инэвера видела, как он отрабатывал шарусак, когда на Ущерб возвращался домой из Ханну Паш. Женщина грохнулась оземь и отвела покрывало, чтобы сплюнуть огромный сгусток крови.
Когда же приблизилась Криша, Соли бросил свое оружие и голой рукой перехватил ее дубинку, зафиксировал намертво. Другою сгреб ворот, развернул Кришу и перегнул через груду корзин. Для верности стукнув ее по затылку, он взялся за подол балахона и задрал его до пояса.
– Пожалуйста! – проскулила Криша. – Делай со мной что хочешь, но пощади девственность дочерей!
– Тьфу! – с отвращением сплюнул Соли. – Я скорее отымею верблюда, чем тебя!
– О, ну давай же, пуш’тинг!.. – подначила она, заегозив бедрами. – Представь, что я мужчина, и засади в дупло.
Соли взял ее ротанговую дубинку и принялся лупить Криту. Его голос был звучен и перекрывал шлепки дерева по голому телу и страдальческие завывания.