18 марта. Вторник.
Я побывал у моих братьев в Скальмерийцах.
21 марта. Пятница.
Мы были под ружьем с 9 часов утра. Войска выстроились по Бреславской дороге в три линии и построились в боевом порядке. Фланг правый упирался в Калиш. Государь проехал мимо нас в коляске в сопровождении сотни черноморских казаков.[156] Мы ждали его возвращения до 4 часов дня при довольно чувствительной жаре. Наконец он прибыл с прусским королем. Они сели на лошадей и в сопровождении многочисленного штаба объехали линии. При приближении каждый батальон салютовал, играл встречу и кричал «ура». После отъезда они отправились на городскую площадь, а войска прошли перед ними церемониальным маршем.
Когда все это кончилось, я изнывал от усталости, и так как знал, что завтра наш полк должен заступить в караулы, следовательно, я должен буду снова возвратиться в Калиш, решил остаться здесь ночевать, у Бакунина. Вечером наш город был иллюминирован, но иллюминация не представляла ничего выдающегося.
22 марта. Суббота.
Государь и король присутствовали на учении и параде. Я был дежурным по караулам. Все старшие офицеры гвардии были представлены королю лично государем. Вечером князь фельдмаршал дал бал от имени некоей графини Радулинской, который удостоили своим присутствием государь и король и оставались до 11 часов. Я после ужина возвратился ночевать к Бакунину.
23 марта. Воскресенье.
Перед парадом государь и король были на учении Кавалергардского полка, а я тем временем сделал визит графу Аракчееву. После парада я возвратился в Венгри, где не был два дня. Щека моя опять распухла, видно я рано вышел.
24 марта. Понедельник.
Король прусский оставил Калиш. Я целый день сидел дома, чтобы мой флюс скорее прошел.
25 марта. Вторник.
Назначенный председателем военно-полевого суда, я занялся сегодня делом одного жида, обвиняемого в шпионстве. Этот несчастный не хотел ни в чем сознаваться, может быть, он не был виноват, так как перед этим у меня был случай, что прислали ко мне жида под именем Мотьки Зикара с приказом рассмотреть это дело в 24 часа и приговорить его как уличенного в шпионстве. Этот человек прежде всего отрицал имя, которое ему приписали в обвинительном акте, и в доказательство сослался на документы, найденные при нем во время его ареста. Эти документы не были мне доставлены из Главного штаба, а все обвинение было направлено против Мордки, а не против кого другого, поэтому я прервал заседание, чтобы отправиться в Калиш добыть документы, на которые ссылался обвиняемый, или же добыть другие доказательства, после которых не оставалось бы сомнения о его настоящем имени. Меня не поблагодарили за эту отсрочку дела, но так как не могли дать бумаги жида, мне разрешили отложить на день судебное заседание, а в это время мой аудитор (секретарь), собрав справки по тюрьмам, установил, что по ошибке выпустили настоящего Зикора, а вместо него прислали мне другого жида.
Поход на Дрезден
26 марта. Среда.
Получив ночью приказ выступить, мы выступили в 9 часов утра. Место сборища нашего полка назначено в Скальмерийцах.
Главная квартира перешла в Райково, а наш батальон – в Радлов.
В продолжение пяти месяцев перенести театр военных действий от Москвы на Эльбу – поразительно.
Утверждают, что, когда маршал Даву,[157] отступая, прибыл в Дрезден, жители города прислали к нему депутацию с просьбой пощадить мост, тем более что русские уже перешли Эльбу в другом месте и что, уничтожив мост, он им нанесет бесполезный вред. При этой просьбе было сделано маршалу ценное подношение, приняв которое, маршал все-таки взорвал одну или две арки знаменитого моста, предмет забот бедных саксонцев.
27 марта. Четверг.
Выступили в 6 с половиной часов утра. Вступили в Силезию в Скальмерийцах и заняли квартиры в Гонквице.
28 марта. Пятница.
Дневка. Я провел весь день в прогулке по деревне и в наблюдении громадной разницы в образе жизни немцев и поляков. Все преимущество на стороне немцев.
29 марта. Суббота.
Выступили в 5 часов утра, а в 12 часов мы уже расположились по квартирам в Пардово. Было очень тепло.
30 марта. Воскресенье.
Я выступил в 2 часа ночи с двумя ротами, 8-й и 9-й, бывшими под моим начальством, чтобы присоединиться к остальной части батальона и следовать с ним вместе. Во время сегодняшнего похода мы шли вдоль границ Герцогства Варшавского, в которое мы вторгались два раза (первый раз в деревне Остово, а второй раз в деревне Полюс) для того, чтобы выйти в Голешах и продолжать наш путь в Силезии до Трахенберга, где часть батальона остановилась, чтобы заступить в караулы у государя, а другая часть отправилась в Шмижерот, деревню в четверти версты от города. Государь занял квартиру в замке Шмижерот, а вечером я имел возможность нанести визит графу Аракчееву, который вручил мне письмо г-жи Б.
156
Черноморская казачья сотня входила в состав л. – гв. Казачьего полка и с конца 1812 г. состояла в охране императора Александра I.
157
Даву Луи Никола (1770–1823), герцог Ауэрштадтский, князь Экмюльский, маршал Франции. Впоследствии пэр Франции.