6) Вчера, ехавши в Тулу, думал, и сам не знаю, грех ли то, что думал, — думал, что я несу тяжелую жизнь. Живу я в условиях, обстановке жизни чувственной — похоти, тщеславия, и не живу в этой жизни, тягощусь всем этим: не ем, не пью, не роскошествую, не тщеславлюсь — или хотя ненавижу всё это, и эта ненужная, чуждая мне обстановка лишает меня того, что составляет смысл и красоту жизни: общение с нищими, обмен душевный с ними. Не знаю и не знаю, хорошо ли делаю, покоряясь этому, портя детей. Не могу, боюсь зла. Помоги, Отец.
7) Как легко мы говорим, что простили22 обиды. 3-го дня Ваничка ударил К[узьку]. Я сказал, что он дурной мальчик. Он обиделся и был не в духе и стал избегать меня и говорить, что он не будет ходить со мной, не пустит меня в свою комнату. И что ж! Я оскорбился, во мне поднялось недоброе чувство к нему, желание сломить его. Я с видом игнорирования его нарочно прошел в его комнату, в к[оторую] он не пускал.
Нет, трудно нам, порченным гордецам, прощать обиду, забывать ее, любить врагов, даже таких, как милый 3-хлетний сын В[аничка].
8) Читаю письмо нынче еврея о своих гонениях, и он пишет: «Пора» оставить и т. д. Какой прекрасный, искренний оборот. Но стоит его высказать, и сейчас его подхватят и начнут употреблять неискренно, и пропала сила выражения. Прекрасно говорит Шопенгауер: Новое редко бывает хорошо, п[отому] ч[то] хорошее недолго остается новым.
9) Государственная форма теперь есть остаток приемов, кот[орые] нужны были прежде, но теперь уж излишни, в роде того как козлы влезают на стены, на столбы, что им прежде было, но чего им теперь уж не нужно.
10) Путешествия, чтения, знакомства, приобретения впечатлений нужны до тех пор, пока эти впечатления перерабатываются жизнью, когда они отпечатываются на более или менее чистой поверхности; но как скоро их так много, что одни не переварились, как получаются другие, то они вредны: делается безнадежное состояние поноса душевного — все, всякие впечатления проскакивают насквозь, не оставляя никакого следа. Таких я видел туристов англичан, да и всяких. Таковы герц[оги] разные, короли, богачи.
11) Хочешь ли, не хочешь, все-таки каждый из нас живет только для Бога и перед Богом, от к[оторого] он исшел и к к[оторому] пойдет. Все наши заботы о личной жизни, о славе людской, в[едь] это всё ничто иное, как свертки с дороги, по к[оторой] мы посланы, и увлечение, собирание по дороге цветов или ягод. Хочешь, не хочешь, придешь опять к хозяину и шел только по воле его.
12) Вчера читал Diderot о науках, о математике и естеств[енных], физических, как он назыв[ает], науках, и о пределах их, определяемых только полезностью, — прекрасно.
Теперь 12 дня. Хотел писать 6-ю главу, но едва ли успею. За эти дни писал письма Попову, Файнерману, Черткову. Нынче получил от Поши.
Чуть чуть поработал. Пошел ходить. Встретил Давыд[ова]. Целый вечер с ним. Играли petits jeux.23
25 Марта. Я. П. 1891. Дурно спал. Надо кончить. Встал очень рано. Ходил гулять и очень, как редко, живо представил воспитание художественное. Лопухину. Мать. Вопрос матери. Записки матери. Много хорошего художественно лезло и лезет в голову. Потом писал 6-ю главу и кое-как кончил; отнес определение жизнепонимания в 7-ю. Очень ясно всё представляется. Теперь 12, иду завтракать. Наши все едут в Тулу.
Писал, гулял, спал. Вечером написал кучу писем: Страхову, Церт[елеву], Гольц[еву], Гроту.
26 Марта. Я. П. 91. Заснул поздно, встал рано и не было охоты писать; только напис[ал] еще три письма Попову, Поше и Файн[ерману]. Но зато уяснилось заключение статьи о том, что отрицать войну, т. е. признавать закон неубийства, могут только признающие закон половой чистоты.
Мальчики приехали. Теперь 1-й час, иду завтракать. — Приехала С[оня] с Ил[ьей]. И всё вздорили из-за денег. Мне б[ыло] очень грустно. Разговоры о лошадях, колясках, о деньгах, о продаже сочинений, XIII томе и еще неприятное. Я б[ыл] уныл и жалел себя: скверно. По крайней мере не осуждал других и уж видел свою вину.
27 М. Я. П. 91. Писал немного. Подвигаюсь, уясняется; но очень медленно. Вчера С[оня] с И[льей] помирились. Маша нездорова. Теперь скоро 3. Я всё читал свои маленькие записки 70-х годов — картины природы. Очень хорошо. Утром, гуляя, думал о записках матери. Всё яснеет. Не знаю, что будет. Газеты и журналы раздражают меня. Хочу не читать их вовсе. Записывал для статьи о непр[отивлении] з[лу] нас[илием].