Стоявший возле государственный контролер Филиппов, имеющий обыкновение всегда говорить в смысле угодном сильному, поспешил, хотя и не спрошенный, отвечать: «В этом-то, Константин Петрович, и мудрость правительства, что оно следует линии, хотя и кривой, но изящной».
Победоносцев: «Дай Бог, чтобы по пословице кривая вывезла».
Дурново в прежние времена, когда шла речь о том, чтобы ему попасть в Государственный совет, или когда его представления туда вносились, являвшийся ко мне по несколько раз в неделю, теперь, когда он живет возле меня, в шесть недель приехал один раз. Что за пошлое подобострастное ничтожество, подкупающее тех, кто выше его, своим подобострастием и лакейством.
Ермолов — новый министр государственных имуществ, неглупый и не лишенный образования человек, но всецело поглощенный радостью, что попал на высокий пост, и заботами о том, как бы сохранить такое приятное положение. Рассказывает как образчик регламентации, выведенной Островским в Министерстве государственных имуществ, что он, Ермолов, объезжая нынче летом государственные имущества на юге России, заметил где-то девять ив, у коих высыхали верхушки. Ермолов обратился к сопровождавшему его лесничему с замечанием о том, что верхушки эти следовало бы срезать. Оказалось, что представление о срезании этих верхушек по установленному порядку отправлено в Петербург.
Розенбах. Честный, прямодушный, благородный, израненный в последнюю войну, преисполненный лучших намерений, но весьма мало полезный член Государственного совета.
Князь Голицын[259] (по кличке Гри-Гри). Умный, сметливый, как говорится, себе на уме, толстый, вечно веселый, прегромко рассказывающий истории предпочтительно о себе самом; ловко прошедший из гусарских офицеров в члены Совета, страстный охотник, неутомимый путешественник. На этот раз повествует о своей поездке прошедшим летом на южную часть Сибири[260] и даже отчасти в пределах Китая. Сообщает подробности о Памирском вопросе[261], который много помог ему попасть в Совет[262], о переселенцах[263], о Сибирской железной дороге и так далее. Вообще Голицын охотник до модных вопросов.
Воронцов-Дашков — старинный мой приятель, превосходнейший человек, но не созданный ни для какого административного поста, хотя, разумеется, воображает совсем противное. Проводим вечер вдвоем, и чтобы не затрагивать современных личностей и вопросов, я направляю разговор на события последней войны[264]. Воронцов рассказывает ужасные истории о бездарности наших генералов, в особенности покойного великого князя Николая Николаевича. Немало достается и Банковскому, который был начальником штаба в отряде цесаревича[265].
Великий князь Михаил Николаевич заходит ко мне по преимуществу во дни заседаний Государственного совета. Очень доволен временем, проведенным в Шверине у дочери[266] в обществе сына[267] и морганатической невестки[268], от которой мой великий князь в восхищении. Грустит, что у него нет ни одного женатого сына[269], который мог бы жить с ним и несколько ослабить грустную сторону его одиночества. О Государственном совете и переменах невзрачного свойства, в нем совершающихся, не говорим. Он и равнодушен, и бессилен. Другое дело, приглашение к Государю на охоту или повышение чином одного из сыновей. Такие факты производят большое оживление.
Между другой категорией посетителей приезжает мой двоюродный брат Татищев[270], присутствовавший в качестве журналиста на парижском приеме наших моряков[271].
Рассказывает некрасивые вещи про Моренгейма, который уличен французским правительством в получении денег из панамской кассы[272]по чеку, выданному на имя Раф.[273], то есть Рафаловича[274].
Рибо проговорился об этом в палате[275] и слетел из министерства[276]. Моренгейм требовал от Рибо журнального о содержании сделанного им заявления опровержения. Рибо исполнил желание Моренгейма, который вслед за тем заявил, что не считает себя удовлетворенным, и стал поносить французское правительство и лиц, его составляющих, желая себя оправдать таким образом. Вследствие такого образа действий правительство стало в дурные, почти враждебные отношения к Моренгейму, так что во время угощения наших моряков в Париже у французского правительства постоянно был страх, чтобы Моренгейм не возбудил какого-либо неприятного для французского правительства инцидента.
261
Памирский вопрос — проблема урегулирования ряда спорных территорий между Россией и Англией в области Памира. Этот вопрос был тесно связан с проблемами англо-российского соперничества и утверждения России в Средней Азии. Впервые он возник в 1876 г. после окончательного покорения Россией Кокандского ханства, в которое входил и Памир. Некоторое время данный вопрос оставался открытым. Англия после войны с Афганистаном (1878–1880 гг.) побудила афганского эмира к захвату ряда памирских ханств (Шугнана и Вахана). Одновременно русские и англичане под видом научных экспедиций стали направлять разведчиков и посланцев к правителям этих ханств. В 1890 г. в Кашгар прибыла из Индии английская миссия для переговоров с китайскими властями о разделе Памира. Чтобы не допустить такого раздела в 1891–1895 гг. русские войска совершили серию военных экспедиций на Памир. Основная цель походов — утверждение в этой высокогорной области российского владычества и ослабление в ней английского влияния. Успехи русских на Памире вынудили Англию начать дипломатические переговоры. В результате обмена нотами между правительствами соперничавших государств в начале марта 1895 г. р. Пяндж стала пограничной между русскими и афганскими владениями. С июля начались разграничительные работы между Россией и Афганистаном.
262
Назначение Голицына членом Государственного совета состоялось 1 января 1893 г. Вопрос о его включении в состав членов Совета поднимался еще в 1890 г., о чем Половцов рассказал в дневнике. В декабре 1890 г., когда возникла необходимость расширить состав членов Гражданского департамента Государственного совета, великий князь Михаил Николаевич и Александр III считали необходимым назначить разных кандидатов. В качестве компромисса великий князь предложил кандидатуру Голицына, которая получила поддержку императора. Но Половцов, который должен был составить указ о соответствующем назначении, убедил Александра III, что в связи с отсутствием у Голицына юридического образования от его деятельности в Гражданском департаменте не будет пользы. Соответствующий указ так и не был составлен. Подробнее см.: Половцов. Т. II. С. 357–360.
263
В рассматриваемый период действовал закон 13 июня 1889 г., ограничивавший переселение крестьян. В соответствии с этим законом переселение допускалось только с предварительного разрешения, которое выдавалось министрами внутренних дел и государственных имуществ лишь при наличии обоснованных причин (которые в законе не были установлены) и в том случае, если имелись свободные земельные участки. Самовольные переселенцы должны были отправляться местной администрацией на прежние места жительства. Несмотря на это, количество переселенцев росло с каждым годом. Начавшаяся в 1891 г. постройка Сибирской железной дороги поставила на повестку дня вопрос о заселении Сибири. Переселением в Сибирь занимался Комитет Сибирской железной дороги, который облегчал устройство переселенцев на новых местах жительства, а также выделял им ссуды и земли вдоль строившейся железной дороги.
265
Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. П. С. Ванновский с 27 июня 1877 г. занимал должность начальника штаба Рущукского отряда, во главе которого стоял наследник цесаревич Александр Александрович (будущий Александр III).
266
Дочь великого князя Михаила Николаевича Анастасия была замужем (с 1879 г.) за герцогом Фридрихом Мекленбург-Шверинским.
267
Второй сын князя Михаил Михайлович в феврале 1891 г. без согласия родителей и императора Александра III женился на внучке А. С. Пушкина С. Н. Нассауской, графине Меренберг де Торби. За этот морганатический брак ему был запрещен въезд в Россию. Жил в Лондоне, последние годы — на французской Ривьере. В 1909 г. был прощен, но в Россию не вернулся.
269
В 1893 г. у великого князя Михаила Николаевич было шестеро сыновей: Николай, Михаил, Георгий, Александр, Сергей и Алексей. Из них женился к тому времени только упомянутый Половцовым великий князь Михаил Михайлович.
270
С. С. Татищев специально приехал во Францию в качестве корреспондента от журнала «Русский вестник».
271
Речь идет о посещении контр-адмиралом Ф. К. Авеланом с морскими офицерами Парижа в октябре 1893 г. в ходе визита русской эскадры в Тулон (подробнее см. комментарий 52).
272
Здесь Половцов затрагивает события неудачного строительства Панамского канала французской компанией и последовавшего затем крупного коррупционного скандала. В 1879 г. Парижское географическое общество учредило Всеобщую компанию межокеанского канала под председательством Ф. Лессепса для строительства Панамского канала. Акции компании приобрели свыше восьмиста тысяч человек. В феврале 1881 г. начались работы по сооружению канала. К 1888 г. на строительство было истрачено почти в два раза больше средств, чем предполагалось, между тем выполненной оказалась только третья часть всех работ. Компания была вынуждена приостановить сооружение канала, прекратила платежи. Крах предприятия вызвал банкротство, разорение десятков тысяч мелких держателей акций. В ходе судебного разбирательства дела в 1889–1893 гг. выяснилось, что члены компании, оказавшись в трудном финансовом положении, систематически подкупали влиятельных должностных лиц и политических деятелей, редакторов газет и т. д.
Половцов имеет в виду, что русский посол в Париже А. П. Моренгейм оказался причастным к этим событиям. Не вполне понятно, соответствует ли данная информация действительности.
Богданович 24 декабря 1892 г. записала в дневнике: А. П. Коломнин «говорил, что получают депеши из Парижа, что Моренгейм замешан в панамском деле, что получил деньги через Флоке [имеется в виду Ш. Т. Флоке — О. Г.]. Цензура это зачеркивает. Вообще панамское дело сильно разгорается и заденет еще немало лиц» (Богданович. С. 180). В то же время историк А. А. Керсновский утверждал, что участие Моренгейма в панамском деле основано на домыслах. «В списке „панамистов“, — отмечал он, — значился загадочный инициал, „М“», вследствие этого «часть французского общественного мнения, не без участия русских нигилистов, заподозрила российского посла в Париже барона Моренгейма». Император Вильгельм II выступил в поддержку Моренгейма, пытаясь с помощью этого инцидента спровоцировать конфликт между французским и русским правительствами и, таким образом, не допустить оформление союза между государствами
275
Речь идет о палате депутатов Национального собрания Франции. По Конституции 1875 г. законодательная власть в государстве принадлежала парламенту — Национальному собранию. Собрание состояло из Палаты депутатов и Сената. Сенат избирался на девять лет и каждые три года обновлялся на одну треть. Палата депутатов избиралась на четыре года.
276
А. Рибо занимал должность премьер-министра Франции с 6 декабря 1892 по 4 апреля 1893 г. Министерство Рибо пало вследствие несогласия между Палатой депутатов и Сенатом по вопросу о бюджете.