Читаю Morticoles27 и думается, что и моего тут капля меду есть. Очень полезная и знаменательная книга. Нынче умер Павел сапожник. Всё спрашивал жену: не заходили за мной? И всё прислушивался к окнам. А ночью вскрикнул: Идут. Сейчас. И умер. Только старикам, как мне, заметна эта краткость, временность жизни. Это так ясно, когда один за другим вокруг тебя исчезают люди. Только удивляешься, что сам все еще держишься. И стоит ли того (хоть только с этой точки зрения), появившись на такой короткий промежуток времени, в этот короткий промежуток наврать, напутать и наделать глупости. Точно как актер, у к[оторого] только одна короткая сцена, к[оторый] долго готовился к этой сцене, одет, гримирован, и вдруг выйдет и соврет, осрамится сам и испортит всю пьесу.
Думал за это время две казавшиеся мне важными вещи:
1) То, что всякий человек, как бы он ни был порочен, преступен, неучен, неумен, какие бы он ни делал гадости и глупости, непременно считает себя совершенно правым. И сердиться на него за это нельзя и не надо: ему нельзя не считать себя правым. Если бы он не считал себя правым, он не мог бы жить так, как он живет.
<Человек одаренный (праведный) и обремененный (грешный) разумом не может жить противно рассуждению.28 И потому, если он хочет жить противно разуму, он и придумывает такие рассуждения, к[оторые] не только оправдывают его, но доказывают ему, что именно так, а не иначе, он и должен поступать.
Чтобы не считать себя правым — ему надо перестать жить, как он жил.>
Человек может только двояко судить о себе: считать себя совсем правым или совсем виноватым. Считает себя совсем правым тот, кто не хочет изменять своей жизни и разум свой употребляет на оправдание того, что было, и считает себя совсем виноватым тот, кто хочет совершенствоваться и разум свой употребляет на познание того, что должно быть.
2) Я думал то, что сознание, чувствование Бога, живущего во мне и действующего через меня, не может быть ощущаемо всегда. Есть деятельности, к[оторы]м надо отдаться вполне, безраздель[но], не думая ни о чем, кроме как об этом деле. Думать же при этом о Боге невозможно, развлекает и не нужно. Нужно жить просто, без усилия, отдаваясь своему влечению, но как только является внутреннее сомнение, борьба, уныние, страх, недоброжелательство, так тотчас29 сознавай в себе свое духовное существо, сознавай свою связь с Богом, переносись из области плотской в область духа, и не для того, чтобы уйти30 от дела жизни, а, напротив, для того, чтобы зарядиться силами для совершения его, для того, чтобы победить, одолеть препятствия. Как птица должна двигаться вперед на ногах, сложив крылья, но как скоро препятствие — так раскрыть крылья и взлететь. Я делаю это и мне хорошо. Как только сердито, жутко, уныло, больно — раскрыть крылья, вспомнить, кто ты, и с этим сознанием вернуться к своему месту и делу, и всё легко, и всё тяжелое исчезает. Теперь вечер, 26. Завтра.
27 Окт. 94. Я. П. Е. б. ж. Пишу 27-го. Теперь вечер, 8-й час. Утром опять взялся за Катехизис и стал писать так, чтобы было понятно. Не могу сказать, чтобы подвинулся. Но всё вижу возможность. Потом писал и рубил. Письма грустные из Москвы. Лева тоскует и хочет ехать за границу. Я вижу, что нашим, С[оне], Т[ане], всем хочется того же. Пускай, как хотят. Леву жалко и страшно за него. — Сейчас думал: Удивительно, как мог я не видеть прежде той несомненной истины, что за этим миром и нашей жизнью в нем есть Кто-то, Что-то, знающее, для чего существует этот мир, и мы в нем, как в кипятке пузыри, вскакиваем, лопаемся и исчезаем. Несомненно, что делается что-то в этом мире, и делается всеми живыми существами, и делается мною, моей жизнью. Иначе для чего бы было это солнце, эти весны, зимы и, главное, для чего эта 3-х летняя, беснующаяся от избытка жизни девочка, и эта выжившая из ума старуха, и сумашедший. Эти отдельные существа — очевидно не имеющ[ие] для меня смысла, а вместе с тем так энергично живущие, так хранящие свою жизнь, в к[оторых] так крепко завинчена жизнь, — эти существа более всего меня убеждают, что они нужны для какого-то дела разумного, доброго, но недоступного мне.
Завтра 28 Ок. 94. Я. П. Е. б. ж.
[30 октября.] Пропустил один день. Сегодня 30 Ок. 94. Я. П. Все эти дни чувствую себя очень слабым умственно. Вчера еще проработал немного и вечером поправил письма, но нынче и не открывал тетради. И грустно, уныло всё время, хотя ничто не тревожит, напротив, всё очень хорошо. Девочки спокойны и милы. Письма хорошие. Вчера было письмо от Левы, к[оторое] тронуло меня.
28