Добужинский — ужасный семейный портрет и незначительное остальное.
Чехонин[508] — хороший миниатюрный портрет старика. Я ушел от публики в час[509].
Дома сначала не работал, болела голова. Потом раскрасил два оттиска для одного аукциона.
Вечером в театре на галерке. «Снегурочка». Скучал. Музыку ее не люблю: не вдохновляет, не сказочно, все сделано — чистая, хорошая работа, и только.
Пили чай: Анюта и дети. Поставил бут[ылку] вина — проводы Димы — уезж[ает] 26-го в Ревель. Вечером в постели и ночью читал Gozzi «Memorie»[510].
26 [января], пятница
Голова болит. Утром не работал. Пили чай. Дима, Женя, Анюта.
Потом раскрасил два оттиска из «Le livre’a»[511]. Вышли красиво. В 3½ позвали наверх — приехала Женя из Царского. Скучные разговоры о ее будущем и судьбе, советы наши[512]. Говорить с ней невозможно — убеждать и советовать. В 4 часа ко мне Ф.Ф. Нотгафт. Симпатичный, но скучный. Книги старые не смаковал, новые немецкие — больше. Подарил ему оттиск афиши[513] и друг[ие] мои репродукции.
После обеда заходил Дима — прощаться — в Ревель. Я скоро ушел к Добужинскому. Смотрел у него эскизы к «Розе и кресту»[514]. Недурно в театр[альном] смысле, но как самоценные вещи — неряшливо, спешно и некрасиво в краске. Впрочем, одна мне понравилась — акв[арель] с кострами.
Пил чай. Пришел Верейский[515]. Я скоро ушел, чтобы не быть убитым или ограбленным по примеру Батюшкова и др[угих][516]. Пил еще дома чай с колбасой.
Нотгафт сказал мне, что якобы уже заключен сепарат[ный] [мир] с требов[анием] Германии восст[ановить] монархию Павла[517]. Этому последнему я не верю — в возмож[ность] монархии.
С сегодн[яшнего] дня мы перестали владеть нашим домом. Теперь будем сами вносить плату за наши кв[артиры] — в домовой комитет.
«Террасу» Брайкевичу[518] сделал. Дама старая в профиль, в черном, с лилов[ым] бантом. Молодая спиной в белом на табурете в желтой шубке. Внизу музыканты и танц[ующие] цыганки. Покровской[519] — повторение «Зеркала» — белая стенка, желтое платье, лиловое тело.
27 [января], суббота
Встал поздно. Очень немного работал. Перед уходом на Вас[ильевский] о[стров] меня позвали наверх из-за пожара в отсутствие Анюты. Пожар пустячный. Зашла Ксения. Вышли вместе. Проводила меня до Благов[ещенской] площади. Болтала глупости.
К Замирайле. Выбирать для Мефодия его вещи. Его oeuvres[520] довольно убогие, много очень слабого и глупого. Выбрал несколько мелких эскизов. К Бенуа, у них обедал, Шуры еще не было. <…>[521] ругал <…>[522]. Говорили, что Шура не гнушается их только из-за любви к худ[ожественным] ценност[ям], кот[орые] могут ежеминут[но] погибнуть. Многие он спасает. Пришел Шура и Яремич. Я побыл с ними недолго и ушел домой. Ужасно было в трамвае. Закаялся. Пили чай, Мефодий остался дов[олен] и выбрал на 150 р[ублей]. Одну вещь взял Ген[ннадию] Ив[ановичу].
28 [января], воскр[есенье]
Утром <…>[523]. Завтракал у Поляковых. Потом к Платеру за деньгами, у него Л. Бубнов. С ним к к ночному антиквару[524] в мастерск[ую] <…>[525]. Приехал Дима обратно [ — ] завтра <…>[526].
Концерт Баха. Чудное largo в конц[ерте] для двух скрипок. Хроматич[еская] фантазия (Баринова[527]). Боссэ[528] скверно спел «Amor traditor»[529]. Я его лучше, право, пел.
Чай у Анюты.
29 [августа], понед[ельник]
Был у доктора. Делал силуэт дамы с обезьянкой для Бурцева.
Вечером у меня Валечка с ночевкой, Анюта, Миф. Вкусный чай с red port’ом[530].
Приятный вечер. Между друг[их] разговоров — о Шуре Б[енуа] — Валечка расск[азал] со слов Димы Фил[ософова] о письме Гессену, визите к жене его Ан[ны] Карл[овны], ответе Гесс[ена] и втор[ом] письме Шуры[531]. Непонятно для меня поведение Шуры. Валечка его очень осуждает и считает карьеристом, честолюб[ивым] и лицемерным.
508
Чехонин Сергей Васильевич (1878–1936) — художник прикладного искусства, график, член объединения «Мир искусства». Учился в Санкт-Петербурге в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, затем у И.Е. Репина в школе М.К. Тенишевой. Работал в области книжной графики. В 1918–1923, 1925–1927 г. — художественный руководитель Государственного фарфорового завода в Петрограде. В 1928-м выехал во Францию для подготовки выставки советского фарфора, остался в Париже. РЗФ Т. 3. С. 490. НМ. Т. 6. Ч. 3. С. 235.
509
А.Н. Бенуа также очень резко высказался в своем дневнике: «Два коридора выставки. Шухаев, занявший три четверти Растреллиевского зала, и Борис Григорьев, занявший остальную четверть его и весь купольный. И вот именно они дают столь определенное свидетельство гниения, разложения, кошмарный запах пустоты душевной, что все остальное кажется уже незначительным придатком <…>. Шухаев выставил целый взвод кавалерийских офицеров, смесь лошадиных болванов, эффектно, но по существу плохо нарисованных гримасничающих хулиганов, баб с размалеванными рожами и в неистово-пестрых ситцах и платочках… И все это, слитое с самой пошлой сатириконовщиной, дает в итоге то самое амбре трупа, от которого хочется только бежать, крича благим матом от ужаса! Что за птичий мозг какого-то упрямого дятла! <…> Григорьев менее колет глаза просто потому, что ему не удается так неистово раскрашивать свои композиции, потому что какой-то след парижской культуры все же сообщает его творениям налет „вкуса“. Но эта иллюзия продолжается недолго, и как только где-то начинает прорываться ее ткань, так она рвется уже до конца и на мелкие истрепанные кусочки-лоскутки. <…> Лилипутом, рожденным этими двумя бробдингменами, представляется и третий из столпов нынешнего „Мира искусства“ — Чехонин [Бенуа намекает на низкий рост Чехонина. —
512
Как следует из дневника А.Н. Бенуа, семья военного юриста, генерала В.М. Цемирова (1837–1917; Е.В. Сомова была его дочерью), участвовавшего в целом ряде процессов над участниками революционного движения, «лишилась и пенсии, и жалованья, и всех своих накоплений». Бенуа 1918–1924. С. 16.
513
Сомов создал довольно много афиш. В данном случае это могла быть, например, афиша для Выставки русских и финляндских художников 1898 г.
515
Верейский Георгий Семенович (1886–1962) — художник; муж Е.Н. Верейской. С 1918 года работал в Эрмитаже, помощником хранителя, затем хранителем отделения гравюр.
516
А.Н. Бенуа описывает в своем дневнике один из таких случаев: «Вчера с Шухаева, как раз после нашего [т. е. объединения „Мир искусства“. —
517
Великий князь Павел Александрович (1860–1919) сын императора Александра II, будет арестован позднее, в августе 1918 г., и расстрелян в январе 1919-го (см. запись от 6 февраля 1919 г.).
518
Брайкевич Михаил Васильевич (1874–1940) — близкий друг Сомова, российский общественный и политический деятель, инженер, коллекционер. Во Временном правительстве занимал пост товарища министра торговли и промышленности, избирался Одесским городским головой. Эмигрировал из России в 1919 г. Член Российского земско-городского комитета (Земгор) (с 1921). В 1920-1930-х г. жил и работал в Великобритании, часто приезжал в Париж. После смерти Сомова он вывез в Лондон его дневники. Принадлежавшая Брайкевичу значительная коллекция живописи русской эмиграции, после его смерти была передана в Эшмоловский музей (Ashmolean Museum of Art and Archaeology) в Оксфорде. В этом собрании прекрасно представлен французский период искусства Сомова. РЗФ Т. 1. С. 204. НМ. Т. 1. С. 398–399.
519
Покровская-Гурланд (урожд. Покровская) Татьяна Андреевна — актриса, врач, коллекционер, бенефициар Эшмоловского музея в Оксфорде.
528
Боссэ Гуальтьер Антонович (1877–1953) — оперный певец (бас). В 1920-е выступал на сцене Мариинского театра, в Академическом театре комической оперы.
529
«Любовь-предательницу» (лат.). Возможно, подразумевается мадригал Клаудио Монтеверди «Lamento della ninfa».
531
А.Н. Бенуа критикует в своем дневнике промонархическую позицию одного из лидеров партии кадетов И.В. Гессена (РЗФ Т. 1. С. 362. НМ. Т. 2. С. 88). Упоминаемые Сомовым письма — полемический ответ на статью Гессена «Запоздалое раскаяние» (Бенуа 1916–1918. С. 557, 561, 567). Критика Бенуа со стороны друзей была вызвана его сотрудничеством с большевиками (например, консультирование наркома просвещения А.В. Луначарского), а также более ранними выступлениями Бенуа в печати, которые многими были прочитаны как изъявление лояльности большевикам.