Куда ни взглянешь — задачи огромного значения и важности интересов, не по силе они, может быть, и неплохому человеку, но совершенному дикарю, обуреваемому к тому же какой-то страстью во все входить собственной персоной…
Тот же господин Ятманов — автор одного из самых злосчастных декретов нашего времени. Это он — в соединении с одним из членов бывшей Коллегии, явившим из себя мальчишку, — за подписью Луначарского, наперекор всем нашим членам Коллегии, выдал декрет о принудительной регистрации всех частных собраний предметов искусства. Одна эта мера характеризует человека как нелепого администратора, как вредящего. Я не социалист, для меня частная собственность есть нечто неприкосновенное при всех обстоятельствах, и я убежден, что только на этом самом естественном институте зиждется вся культура. Самым роковым в войне 1914–1918 годов была не бойня, а именно «грабеж», вторжение государства в частную жизнь. Разрыв тонкой и благородной ткани быта и именно внедрение, нарушившее то, в чем этот быт находил свое главное сохранение. Таково мое личное убеждение, и нынешняя доктрина мира меня не заставляет отказаться от того, чему меня учит жизнь и чему она неминуемо научит даже всех тех, кто сейчас все еще вместо жизни предпочитает книжное видение мира. Но я готов в данном случае забыть на время свои убеждения и взглянуть на задачи с той политической точки зрения, которую я вообще отрицаю. И вот даже сегодня с этой точки зрения я никак не могу согласиться с целесообразностью означенного декрета.
Допуская с такими оговорками истинность предпосылок, что художественные произведения являются «достоянием всего народа» и их хозяин должен знать, чем он владеет, я решительно отрицаю, что этот хозяин мог бы добиться настоящего толка в данном деле и что такая его постановка приведет к сохранению, а не к гибели самого «достояния». Вопрос это тонкий и особенный. Владение художественным памятником нельзя приравнивать к владению всякими иными ценностями. Здесь личность владельца, его «душа», носит характер, слишком тесно связанный с имуществом, здесь устанавливается между вещами и личностью обладателя совершенно особенный контакт, разрыв коего не только может нарушить благополучие и всякий смысл существования обладателя, но и самым роковым образом отзовется на вещах, то, следовательно, с величайшей осторожностью надо предвидеть в этой сфере: бегемоту, чтобы ни говорил А.В.Луначарский, нет места в посудной лавке, и его надо держать на большой от нее дистанции.