30 Drieu La Rochelle P. Interrogation. Paris: Gallimard, 1941. P. 45.
Вместе с тем в книге слышны нотки неприятия современной Франции, которая, несмотря на победу, терпит сокрушительное внутреннее поражение, поскольку отказывается поддерживать в себе воинственный дух галлов и норманнов. Сам Дриё говорил впоследствии, что "Вопрошание" поняли бы скорее в Германии, России или Италии, то есть в государствах, где война стала импульсом глубоких социальных преобразований.
Не что иное, как резкое неприятие современной Франции, сближает Дриё с группой поэтов-сюрреалистов, заявившей о себе в первые послевоенные годы (А. Бретон, Л. Арагон, П. Элюар и др.). Французский сюрреализм начинается с войны - как в буквальном смысле, поскольку история литературного движения берет свое начало с 1916-1918 г., так и в фигуральном смысле, поскольку сюрреализм, по определению, есть открытая война реальности буржуазного мира. Эта война ведется поначалу чисто литературными средствами: (вспомним о скандальном "Трупе"), вместе с тем требует сближения литературного авангарда с авангардом политическим, который был закреплен вступлением ведущих поэтов движения в компартию (1927). Дриё, поначалу разделявший бунтарство сюрреалистов и даже разжигавший его ("Труп" во многом именно ему обязан своей жизнью), отходит от поэтов, распознав с присущей ему восприимчивостью, что сюрреалистической революции суждено остаться революцией сугубо эстетической: он пишет ставшую знаменитой статью "Главная ошибка сюрреалистов" (1925), которая знаменует его принципиальный разрыв с литературным авангардом, хотя следует отметить, что Луи Арагон останется на некоторое время одним из самых близких его друзей.
Будучи близок к сюрреализму в неистовом отрицании современности, Дриё, в отличие от них, подкрепляет это отрицание углубленным анализом социально-политической ситуации в послевоенной Франции. Вдохновляясь биоцентричными концепциями Ф. Ницше и Г. Спенсера, задействовав свой собственный военный опыт, он определеннее и острее многих современников ставит проблему численности и качества народов Европы, Востока и Нового света, значения этих показателей в политической жизни.31 В книге "Масштаб Франции" (1922)
31 НоШег D. Fascisme: natalite et instinct de la mort II De la litterature iran^aise... P. 861-865. В статье прослежена тема вырождения нации н* примере произведений Дриё, Мальро, Арагона, Арлана.
он представляет на суд читателей демографические уроки Большой войны, выражая глухое, невротическое переживание упадка витальной силы нации, характерное для общественного сознания первой трети XX века. Согласно концепции Дриё, Франция в 1914 г. была подавлена именно числом немецких войск и их организацией, победа 1918-го была обеспечена опять-таки вмешательством многочисленных американских соединений. Эта победа лишь прикрывает внутреннее поражение французов: представляя собой старую нацию, с одной стороны, уповая на классические ценности "меры", с другой стороны, погрязая в моральном и физическом декадансе, она принуждена уступить авансцену политической жизни молодым, варварским народам Америки, России, Китая. Но если Франция гибнет, ставить приходится на Европу. Однако спасение Европы заключается отнюдь не в поощрении плодоносности отдельной нации: "Следовало, чтобы кто-нибудь в Европе - кто не так, как Франция, забыл об античных регулирующих законах - остановил бы это слепое семяизвержение".32 Европа призвана брать не числом, а умением, рациональной организацией европейских народов, внутренней иерархией, которая только и может остановить разрушительную внешнюю силу: "Нельзя плодить европейцев так, как плодятся на Востоке. Мы не кули. Нельзя без конца плодить работников и воинов".33 Европа нуждается в европейской аристократии, касте героев, которая, невзирая на национальные противоречия, сумеет противостоять повальному господству масс.
Эта идея единой Европы или, иначе говоря, "настоящая европейская мистика",34 вырвавшаяся на свет в первом эссе, пронизывает все философско-публицистические книги Дриё, образуя своего рода подвижный центр, перемещения которого определяются чуткой реакцией писателя на исторические катаклизмы 20-30-х годов: "Юный европеец" (1927), "Женева или Москва" (1928), "Европа против отечеств" (1931), "Фашистский социализм" (1934), "Дорио, или жизнь французского рабочего" (1936), "Рядом с Дорио" (1937) и др.