В Москве виделся с Оскоцким, Е.Сидоровым (были на пленуме), а также с Аннинским[81], да и еще с многими, правда, на ходу. Побывал только в “Дружбе народов” и совсем мельком в “Нашем современнике” (брал январский номер журнала для мамы). <...>
10.2.81.
Отправил заявку в изд-во “Советский писатель”, а также повторил просьбу о переиздании “Возвращения к себе”[82]— на этот раз уже не Байгушеву, а Леониду Фролову[83] (он теперь там, а на его месте в журнале — Ю.Селезнев[84]).
И.М.Сапов, фоторепортер “Северной правды”, откровенничал с Бочарниковым[85]. Рассказывал, подвыпив, как сопровождал в поездках по области Ю.Н.Баландина[86]. Моментом наивысшего торжества Игоря Михайловича, коему сейчас далеко за пятьдесят, было: Ю.Н. отсылает прекрасных девушек и командует: “Пусть подает Игорь!” И наш седовласый Игорь подает: и коньячок, и икру, — Василий Алексеевич захлебнулся, перечисляя... Девушки, прекрасные, разумеется, отстраняются ненадолго... Зная характер Сапова, не сомневаюсь: не врет и не преувеличивает. Проговаривается, но меру, черту знает...
Сапов уже давно обкомовский — придворный — фотограф. Он запечатлевает пребывание московских сановных лиц на костромской земле и в кратчайшие сроки, недосыпая, недоедая, изготавливает к их отъезду альбомы фотографий, где упомянутые лица изображены в своей кипучей разговорной деятельности.
Сапов — человек проверенный. Он не раз намекал мне в прежние годы, что неоднократно выполнял деликатные поручения госбезопасности: фотографировал “пуговицей”.
О Милевском, председателе костромского облпрофсовета, Бочарников, видимо со слов Сапова, сказал, что этот “лидер” профсоюзов занят главным образом обслуживанием Баландина и его окружения.
Об исключительном месте Б<аландина> в костромской иерархии говорит хотя бы такой факт: зам. председателя костромского горисполкома рассказывал Тамаре, как тяжко пришлось ему в пору отсутствия своего начальника; однажды, едва ли не в самые последние дни старого года, случилась большая поломка на хлебозаводе, еще что-то, но главное — сломался лифт в доме, где живет Баландин. Всё в конце концов починили, но второго января злополучного заместителя госпитализировали в предынфарктном состоянии.
Недавно в зале горкома партии проходила встреча интеллигенции творческой с руководителями города. Заранее были собраны вопросы, но можно было спрашивать и с места. Тома там была и рассказывала, как нервничали начальники и как некоторые из них не выдержали и пришли к концу в большое раздражение.
Тома подала там вопрос о молоке. До каких пор, спросила она, в нашем городе будет продаваться молоко <только> пониженной жирности (1,4%)? Ответ был таков: молоко будет таким и впредь. В стране сделано исключение (жирность: 3,6%) для Москвы, Ленинграда, Киева и еще нескольких городов.
Разумеется, никто этому не удивился. Нас уже приучили к существованию привилегированных городов, пространств, слоев и групп населения. Почему московские дети должны жить в лучших условиях, чем большинство их сверстников? Этот вопрос не возникает.
Раньше — думаю, даже еще в послевоенные годы — продукты питания, производимые в России, были дешевле в провинции, чем в столицах. Если нужно было купить что-то подешевле, стоило ехать куда-нибудь вон из большого города и сходить на маленькой станции.
Теперь все перевернулось: со всех маленьких станций, со всей России едут в большие города, но, не найдя и там колбасы, мяса, творога, а то и масла, устремляются в Москву.
Какая-то Ирина знакомая сказала ей, что читала в парижской “Русской мысли” обзор современной советской литературы и там увидела мое имя в числе сочувственно упомянутых имен. Что-то не поверилось мне в это сообщение; не придумано ли, не померещилось ли? <...>
Ф.Абрамов прислал январские номера “Севера” и “Невы” со своими новыми рассказами. <...>
Читал вчера выдержки из “Тюремных тетрадей” Грамши[87]. Это тот марксистский взгляд, которого наши идеологи стараются не знать; они придумали себе нечто удобное, грубое, сильнодействующее и назвали это марксизмом. Марксизм сегодня — это то, что говорит сегодняшнее начальство. <...>
Вспомнил не записанное прежде: на межвузовской конференции сидел рядом с Куприяновским из Иванова. Он специалист по Д.Фурманову. В своем выступлении сказал, в частности, что в первые послереволюционные годы Иваново по издательской деятельности занимало третье место в стране (после Москвы и Харькова), что А.К.Воронский[88], редактируя “Рабочий край”, напечатал там (года за два) свыше трехсот статей и рецензий. Я спросил Куприяновского, остался ли кто из семьи Воронского? Оказывается, жива дочь, которая отбыла в ссылке 17 лет (ей было 23 года, когда она была арестована). Арестована была и ее мать, которая так и не дожила до освобождения.
Прочитал работу Л. Гумилева “Этногенез и биосфера Земли”. Послал в Люберцы, в издательский комбинат ВИНИТИ, просьбу о присылке наложенным платежом всех четырех частей этого не изданного пока гумилевского сочинения[89].
Да, еще из не записанного прежде: в январе приезжала Л.Г.Баранова, сотрудница “Литературной учебы”, я переписывался с нею в связи со статьей о Проханове[90] и подготовкой статьи о Личутине[91]. Она весьма интересовалась моими взглядами на “лит. процесс”. Когда же, кажется, все было выяснено сполна, она впрямую спросила, а как я смотрю на “национальный вопрос”. Я ответил и на это. Когда же Баранова с Негорюхиным заехали к нам домой и Негорюхин вскоре ушел по своим делам, Лариса Георгиевна достала из сумочки и предложила мне почитать письмо С.Куняева[92] (открытое) в Цека партии о “сионизме”, его происках в литературе (примеры из С.Липкина, Б.Ахмадулиной, О.Сулейменова, А.Вознесенского и т.п.). Потом оказалось, что Баранова хорошо знает Стасика Куняева, и у меня появились основания думать, что она явилась в некотором роде как эмиссар этой “национальной” группы.
14.2.81.
Сегодня поступил февральский номер “Нашего современника”, где в замах у Викулова — Ю.Селезнев и В.Устинов. Номер подчеркнуто правоверный, предсъездовский, но и правоверность могла бы выглядеть поблагороднее. Тут же — заискивание.
Прошли т<ак>н<азываемые> Дни советской литературы на ЗИЛе, о которых широко оповестила пресса. Фотографии писателей в цехах сами по себе чрезвычайно выразительны; от них веет какой-то придуманной жизнью и противоестественностью. Но вот выписка из репортажа о Днях в “Лит. России”: “С особого разрешения радушных хозяев можно было даже принять некоторое участие в процессе сборки. Этим, в частности, воспользовался Ф.Кузнецов[93]. Получив инструктаж, он поднялся на движущуюся по конвейеру машину, и на некоторое время его руки с инструментом погрузились в чрево будущего автомобиля... Конечно, такой момент трудового содружества был зафиксирован вездесущими фотокорреспондентами и операторами, которые умчались затем снимать оживленную беседу А.Кешокова с передовой сборщицей Валентиной Заболотной. А вскоре осветили софитами В.Бокова и Л.Васильеву, крепивших рессоры другого автомобиля” (“Л<итературная>Р<оссия>”, 1981, 13 февраля).
Впору читать с эстрады.
20.2.81.
На улицах вывешены красные флаги — к съезду[94]. В редакции сегодня объявлено, что на дни съезда будет “удвоена охрана”, т.е. будут дежурить два вахтера. В магазинах ближе к вечеру бывает масло — дают по двести граммов. Продают ливерную (шестьдесят копеек) и кровяную колбасу; берут, но без очередей. Зато большие очереди за маслом. На бюро Костромского райкома партии призывали к бдительности: где-то сожгли грузовик, где-то отравили несколько коров... Шпанченко со слов своей приятельницы, члена бюро, рассказывал об этом как актах “вредительства”.
84
Селезнев Ю. И. (1939 — 1984) — литературный критик, литературовед, автор книг “В мире Достоевского”, М., 1980, “Достоевский” (серия ЖЗЛ), М., 1981. В 1981 году стал первым заместителем главного редактора журнала “Наш современник”.
87
Грамши Антонио (1891 — 1937) — основатель и руководитель Итальянской компартии. В 1926 году был арестован и приговорен (в 1928 году) фашистским судом к двадцати годам тюрьмы. Освобожденный из заключения в 1937 году, через несколько дней скончался. В заключении Грамши занимался разработкой проблем философии, политики, истории. Его заметки, статьи, наброски, сделанные в фашистском застенке, после смерти Грамши были изданы в Италии в нескольких томах под общим заглавием “Тюремные тетради”. Перевод “Тюремных тетрадей” издавался и на русском языке.
88
Воронский А. К. (1884 — 1937) — литературный критик, мемуарист, прозаик, свою литературно-критическую деятельность начинал в Иваново-Вознесенске. Основатель и ответственный редактор толстого литературного журнала “Красная новь” (1921), которым он руководил до 1927 года. Позже Воронский был обвинен в троцкизме, репрессирован и расстрелян. Дедков работал несколько лет над книгой о Воронском, которую не успел завершить.
89
Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1979. Это ротапринтное издание ЛГУ было депонировано Всесоюзным институтом научной и технической информации, и его можно было заказать на производственно-издательском комбинате ВИНИТИ в Люберцах. Книга была издана “нормальным” типографским способом только в 1989 году и позже неоднократно переиздавалась.
90
Дедков И. Тотальные аргументы Александра Проханова, или Жизнь по-новому. — “Литературная учеба”, 1980, № 3.
91
Дедков И. Долгая память Зимнего берега. О творчестве В. Личутина. — “Дружба народов”, 1981, № 3.
92
Куняев С. Ю. — поэт, публицист, литературный критик, ныне главный редактор журнала “Наш современник”.
93
Кузнецов Ф. Ф. — литературный критик, литературовед, доктор филологических наук, ныне директор ИМЛИ.