Я, правда, окончат[ельного] ответ Камиру не дал, говорил, что я посоветуюсь с Вивой, но, видимо, возьму на себя эту работу. Пускаюсь я плыть по неведомому для меня морю, близко соприкасающимся Океаном Журналистики. Что то выйдет?
Июнь
1 июня. Пятница. Весь день составлял план (постатейны) “Воды и воздуха” и сортировал материалы. Устал порядком. Вчера получил из “Юности” рассказ Ж[юль] Верна “День журналиста в 2889 г[оду]” — он им не подошел.
Отправил Петровскому иностр[анные] словари.
2 июня. Суббота. Утром переписал план и отправился в Детгиз. Корректорских поправок к “З[емле] и н[ебу]” оказалось много, и мы просмотрели лишь страниц 40, когда внезапно появился некто в летнем костюме, купленном где-то в магазине, и всех редакторш точно ветром выдуло: все кинулись покупать.
Я поехал в Ин[ститу]т на консультацию, потом встретил зав[едующего] сектором кадров Сафронова и узнал от него грустную вещь: к ордену представляют только работающих, а если уйдешь, то весь 25-летний срок пропадает. Вот она, справедливость! И главное зло в том, что представления производятся не по истечению срока выслуги, а по указу свыше, а такого указа не было больше двух лет, т.к. документы представленных тогда до сих пор где-то маринуются. Ну, и бюрократизм же у нас! Можно только надеяться на то, что так как представления не было уже давно, то, м.б., в будущем учебном году оно будет сделано. Работающие на полов[ину] ставке без совместительства сохраняют все права. Значит, придется оставаться на половинной ставке… Все таки жаль терять орден Ленина — признание государством твоих заслуг.
3, воскресенье. Экзамен. Мне помогал Бородуля, к концу подошел Яснопольский. После экзамена я сказал ему, что остаюсь на половинной ставке и буду читать лекции на металл[оведческом] ф[акульте]те.
Вот тебе и свобода, которой я так долго и страстно ждал!
Долго ли мне тянуть еще эту лямку, которая так опостылела мне…
4. Утром продолжали и окончили работу над текстом “Земли и Неба”. Вся книга исчеркана, и очень глупа: в первой половине книги числительные написанные цифрами, заменены словами, а во второй половине — наоборот! Масса вопросов насчет Солнца, Земли и Луны — где их писать с большой буквы, где с маленькой. Возились мы очень долго. Уходя, взял у Камира бумажку в Мин[истерст]во Стр[оительст]ва Электрост[анций], потом поехал в сберкассу и там забыл пакет, а когда вернулся на метро — то его не нашел, кто-то присвоил.
8, пятница. Заходил к Брусиловской насчет плана “Зем Воды и воздуха”. План прочитал ст[арший] редактор Тимофеев. Как Мите, так и ему план понравился, как оригинальный, и они его утвердили с некоторыми, несущественными сокращениями.
Кстати, был интересный разговор. Когда Брус[иловская] узнала,
что я написал “Самолеты на войне”, у нее явилась идея создать книжку о самолетах для маленьких, чтобы там были рисунки и мой текст (примерно, на поллиста). Т.к. такой книжки в плане пока нет, они вознамерились поставить ее “в резерв”. Надо будет постараться, чтобы это намерение осуществилось.
В меня они уверовали крепко и хотят сразу дать художника (по моему предложению Кыштымова), как только в руках у них будут первые статьи. Я обещал дать им еще до отъезда на Алтай.
В тот же день мне звонил из Мультфильма редактор Воронов. “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]” вряд ли подойдет, но они хотели бы заручиться моим сотрудничеством, и он просил меня зайти на той неделе в любое время.
9, суббота. Утром посидел на экзамене до 13 ч[асов], а потом оставил Исакова доканчивать, а сам поехал домой. Там занимались укладкой вещей в ожидании машины. Но машина не пришла, Вива с Мусей уехали на дачу на мотоцикле, а я с Адиком — на поезде (купил я себе сезонный билет).
10, воскр[есенье]. Весь день уборка и мытье дачи. Я себя чувствовал неважно, почти не принимал участия во всей этой суете.
11, понед[ельник]. Все уехали в город, а я остался один и вплотную начал работать над книгой “Вода и воздух на службе человека”. Поработалось очень хорошо, написал 16 стран[иц] блокнота на тему о невольном путешествии У-Нака на стволе дерева. Мне кажется, получилось хорошо.
Поздно вечером приехал Вива и сообщил, что дело с машиной опять сорвалось. Будут переезжать завтра. Он привез кой-какие продукты. Вечером меня одолело колотье, хотя жидкости я, по-моему, пил в тот день мало. Лежал с грелкой. Спал очень плохо, долго была бессонница, вспоминал дни молодости. А с 3 часов просыпался через каждые 10-20 минут, чтобы не проспать и разбудить Виву в 6 часов.