— Эко: действительно, Арбатов и Бовин (и др.) работали с Андроповым. В их кругах его числят либералом, а Куку — наоборот. Полагает, что победу одержал Куку, ибо получил под контроль реальную силу (ГБ). 6 апреля прошли обыски у 50 с лишним человек по М[оскве], ориентация вроде бы смесь христианства с национализмом. В Ин-те Иноземцева по этому поводу взяли двоих ребят (до 30 лет). Прокуратура ведёт следствие в том же Ин-те по хищениям в хоз. части, зам. директора там бывший водопроводчик, возвышенный Иноземцевым, нашли липовые имена и росписи в ведомостях на зарплату, копают очень старательно. Мы оба согласились, что сам факт вторжения прокуратуры в элитный Институт есть дело чрезвычайное, ибо воровство везде — почему вдруг именно сюда? Отчасти то же и с арестами. Надеется на армию, я ответил, что в России нет такой традиции: перевороты XVIII века есть перевороты, так сказать, КГБ, ибо гвард[ейские] полки той поры вели лишь караульную службу в столице. Надеяться на активное вмешательство армии невозможно. Он сказал, что золотой рубль — это бред. О деле Иванова они не знают. Статью Кузьмина считают ещё более худшей, чем Кожинова.
— Зон (В. Зимянин): Куку оттёрли третьим, а рвался вторым. Медунова поддерживает Куку, хоть и ему приписывают письмо о взятках. Игорь недавно получил чин чрезв[ычайного] и полн[омочного] посланника 1-го ранга. Юрий Леонидович на службе, хоть и пьёт, подписал недавно какое-то согл[ашение], он первый зам., как и раньше. ЮВ — полтинник, жена целиком. Куку получил <... > КГБ, внеш[нюю] политику и кадры. Федорчук днепропетровец. Он, как всегда, охотно антисемитствует, подчёркнуто.
— Овчаренко: Шауро и Алик подали записку в П[олит]б[юро]против Кузьмина и пр. В «ЛГ» уже Чапчахов написал два абзаца в передовой «Литератора», а потом сверху (из аппарата Черненко) попросили снять и спорить в обычном порядке лит[ературных] обсуждений. Нашли хороший аргумент: если Россия — тюрьма народов, то почему же нерусские народы сейчас празднуют добровольное вхождение? Да, Ленин так говорил, но в своё время и т.д.
— Выступал тут в ЦДЛ ген.-м. Иван Иванович, из ПВО. Приятно было слушать: всё, что мы писали и говорили, он повторял: телевизор разлагает молодежь, бранил Бовина и Зорина и т.п. Сказал: мы можем обнаружить ракету за 17 минут до пересечения границы, мы и сбить сможем, но вот трудность — сколько времени потребуется полит[ическому] руководству, чтобы принять решение?.. В самом деле, покато Рожу вытащат из холодильника и разморозят.
— Андропов в юности был замешан в деле Косарева. Вылез в Венгрии, где вёл себя хорошо и дал правильные рекомендации. На четверть еврей, бабка по отцу из них. Был секретарём по соцстранам, окружил себя Арбатовым, Бовиным и К°. Бовин из Карловых Вар недавно звонил ему очень дружески: а ты всё ж. просиживаешь там. На месте Кащея он будет себя вести очень осторожно, готовить смену, его они поддержат, он добьётся резкого улучшения экономики и — ясно, что будет. Они хотели Алиева поставить на ЧК, не удалось, более того — ЧК поручено опекать Черненке, а раньше сам Бровастый вёл. Андропов очень дружен с Кадаром, тот и приезжал в Москву за него просить. Черненко и его люди стали активно вмешиваться в идеологию, причём с правильных позиций. Будто бы накануне пленума Рожа беседовал с Андроповым на предмет своего ухода; тот схитрил: ваш авторитет, ваш опыт бесценны. А это была, видимо, проверка. Цвигун явный агент, очень много занимался идеологией, Чебрикова, по существу, отстранил. Дело с бриллиантами всплыло в Польше, замяли общими усилиями, но пришлось «реагировать»: в итоге Ц[вигун] застрелился или его убили. То, что записка из культуры подавалась, и её судьба (загубленная Ч[ерненко]), это совершенно точно.
— Подсчитал на июнь 1982: средний возраст членов — 70, кандидатов — 66, секретарей (их лишь 3) — 69. 11 человек — 70 лет и старше. Да они рухнут все, и довольно скоро, но придут люди, младше нас. А нам (в лучшем случае!) останутся лишь мемуары.
Эко: об арестах и обысках 6 апр[еля] поспешно сообщила «Монд». Верный признак: значит, из них!
— Мне передали (Л.), что в апр[ельском] номере «Посева» было краткое сообщ[ение] о следствии над Ивановым и что вызывали Глазунова, меня, нескольких офицеров из Генштаба и КГБ.
Обсуждал тут, писать ли письмо Андр[опову], что выбросили из редколлегии и вообще. Не знаю. Тут то же, что выступать или не выступать открыто против Михалкова год назад, или подавать в суд на «ЛитРоссию», или публично выступить о Медунове. Т.е. надо выбрать между выжиданием и резкими, прямыми действиями. Не могу решиться. Инерция тянет к выжиданию. Угрозы тому способствуют, семья заставляет быть осторожным.