31 декабря, вторник. С раннего утра занимался хозяйством, готовил фаршированного судака. Потом — Федя женится, и я ездил с его братом Женей на работу за деньгами для него. Федю я отпустил еще 29-го для "представления" родителям невесты, которые живут где-то в деревне рядом с деревней Федора. "Если я женюсь не на татарке, отец меня выгонит из дома". Накануне Федя попросил у меня тысячу долларов, и я пообещал, если получу обещанный гонорар в "Терре". Получил, положил в сейф. На кремлевский прием я побоялся взять деньги с собой. Теперь пришлось бросать раскочегаренную кухню и ехать. Валентина Сергеевна с утра в больнице, я — у плиты. Для Федьки мне ничего не жалко, он охотно делает что-то для меня, я стараюсь сделать что-то приятное и хорошее для него. С удовольствием наблюдаю за двумя братьями и преисполнен какой-то удивительной симпатии к их отцу. Видимо, прекрасный и очень моральный человек. Он хорошо привил своим сыновьям этические нормы и семейное чувство, которое я так люблю в людях. К Федору за год совместной работы я очень привязался и полюбил его.
В машине. Долгие разговоры с Женей. На свадьбе — минимум 200 человек родни. Отец настаивает проводить свадьбу в деревне. Калым. Ничего не хотят необычного и интеллигентного, хорошо воспитаны под честную жизнь.
Вечером в десять пришли гости: Сара и Стенфорд, Сережа Мартынов с женой Виорикой. К моему удивлению, вечер прошел славно, хотя и чуть длинновато — сидели до шести, до открытия метро.
Так и было написано в 1990 году. Позже я выяснил — Юровский другой, а ведь так думал!