Разогнавшись на фуршете, дома, как только приехал, по инерции съел три хорошо зажаренных блинчика с мясом.
13 ноября, суббота. Труба позвала и сегодня. В три часа началась церемония присуждения премии «Москва-Пенне». Это уже не в первый раз, церемония отработана. Но на сей раз Е.Ю. Сидоров выбил у минкульта денег поменьше, и впервые мы все, жюри, работали бесплатно. Обещанная за чтение чуть ли не сорока романов тысяча долларов куда-то улетела.
Перед этим заезжал в институт, там сегодня рабочий день. Виделся с ректором, потом с Мих. Юрьевичем, взял список совместителей и почасовиков, чтобы сделать им полугодовую премию, которая выкраивается из гранта, у Алексея взял рукопись Дневника-2004, дабы сверить внесенную правку. Заодно твердо решил, что на обложке выпуска «2004» будет снимок А. Василевского «Колодец», а на обложке «2009» - портрет собаки Музы, она стала институтским мифом.
Пропускаю самоидентификацию авторов в Большом зале ЦДЛ. В финал вышли трое - Личутин, Курчаткин, Юрский. Я вошел в зал, когда Юрский что-то говорил о самоиронии и отвечал на вопросы. Утром я еще раз просмотрел его повесть и в целом был готов. Что касается представления авторов, то мы уже давно разделились: Турков взялся за Личутина, Сидоров за Курчаткина, я согласился представить Юрского. Народа было немного, приблизительно половина зала. Потом я об этом сказал в речи.
Женя говорил больше возвышенно, чем по существу курчаткинского романа «Цунами», но это, правда, в формате выступления. Как всегда, глубок и обстоятелен был Турков. Я, как обычно, выступил скорее с политической, нежели литературной речью.
Начал я со статистики. Итальянский город Пене с его двенадцатью тысячами жителей организовывает международную премию, а Москва, в которой жителей больше примерно на 12 миллионов, принимает ее в неполном зале. Попутно сказал, что, как известно, вышедшие мемуары Буша-младшего напечатаны тиражом 1,5 миллиона экземпляров. А разошелся ли бы сейчас тираж мемуаров Медведева, если бы они вышли, хотя бы в 150-тысячном количестве экземпляров? Сомнительно. К этому привела наша культурная политика. Вот и на церемонию вручения международной премии мы не можем собрать 400 человек. Потом немножко говорил о самой повести как о выражении российского протеста.
Голоса распределились так: Курчаткин - 25; Личутин - 73, Юрский - 76. Как и прошлый раз, разница была минимальной. За Юрского голосовал еще и его имидж актера. Но такое разделение - напомню, что и Распутин победил своих мощных соперников, Петрушевскую и Искандера, тоже с минимальным счетом - видимо, соответствует делению нашей литературы на патриотическое и так называемое демократическое крыло. Как попал слабый роман Курчаткина в «короткий» список - для меня это загадка, в «длинном» списке были вещи и покруче.
Опять фуршет - неважный, но пирожные с кремом были выше всяких похвал.
В девять часов вечера, как раз к бане, я попал на дачу. Володя крепко отхлестал меня веником. Лег в одиннадцать спать.
14 ноября, воскресенье. С вечера начал читать работу к семинару. Леша Гамалеев не утерпел и подложил к тем вещам, которые шли как приемный экзамен, еще и кое-что новенькое. Все, что он пишет, это довольно интересно, но царит абстракция - все в поднебесье, в неком горнем мире. Утром все дочитал и понял, что сразу же забуду. Но все же это какой-то особый мир, может быть, молодежи уже неинтересны бытовые подробности. Много цитат из Гребенщикова и других знаменитых наших и зарубежных певцов.
Для себя уже давно заметил, что вечер вторника воспринимаю как субботний или пятничный вечер - завтра свобода, но уже в пятницу лезу в Интернет доставать новый текст и постепенно весь погружаюсь в атмосферу следующего семинара. Как начну, что скажу, что станет главной мыслью, как оценю текст? Проворачиваются стратегия и тактика. Так теперь будет продолжаться сплошь до вторника. Тексты стараюсь читать раньше, чтобы заработало подсознание.
Часиков в одиннадцать сделал в спортзале зарядку и пошел гулять по поселку. Ходил минут сорок, пока не обнаружил дачу, на которой рабочие устанавливают металлические защитные жалюзи. Я все это осмотрел. Ни от чего подобные жалюзи не спасут, но создают иллюзию защищенности. В общем, я затащил замерщика к себе, выбрали с ним тип материала, теперь в понедельник позвонят из Обнинска, скажут цену этой затеи.
С дачи уехали довольно рано: в понедельник у Володи день рождения, а ему еще надо исправить в доме у С.П. душевую кабину, неожиданно потекшую. За ремонт С.П. обещал 2000 рублей - этого как раз хватит, чтобы устроить ему в Отрадном праздник. Все, что делает по хозяйству или по строительству Володя, он делает на редкость тщательно и аккуратно. Но, тем не менее, я расстроен, что на вновь поставленные пластиковые окна мы не прибили облицовку.
Вечером долго сидел за компьютером и читал дневники за 2009 год. Читаю я их уже вслед за Марком, иду, в основном, по его следам, но также правлю, сокращая, свое многословие.
Вечером на канале «Культура» вдруг наткнулся на творческий вечер С. Юрского. Он на телевизионной публике читал М. Булгакова - первую сцену из романа «Мольер» и один диалог Счастливцева и Несчастливцева из «Леса» А. Островского. Оторваться не мог, что-то завораживающее: и сам текст и как это читал Юрский.
15 ноября, понедельник. Все утро проверял, внесли ли правку в Дневник, потом старательно прочел всю верстку Словника, опять нашел в нем неточности и ошибки, сделал все тщательно, как мог.
Утром же вынул из почтового ящика номер «РГ». Ну, опять встреча с тем же самым. Мне кажется, что впервые правительственная газета столько места отдала премии маленького города Пенне. В этом, конечно, большей частью «повинна» фигура Юрского, но не будем забывать и о текущем Годе Италии в России.
В обед поехал в институт. Написал бумагу на премию по остаткам гранта для почасовиков и совместителей. Отправил, вернее, подготовил книги для отправки Марку и Сереже Дебреру. Потом отдал уже вычитанную и проверенную рукопись Дневника за 2004 год Алексею и договаривался с Альбертом Дмитриевичем относительно «чаепития» в день моего юбилея. Из-за того, что табельный день приходится на субботу, официальную часть решили проводить во вторник. Начнем где-то в 16.30, после занятий. Смета такова: 120.000 рублей сам стол, чтобы не заботиться ни о чем, но еще надо будет купить 60 бутылок водки и 45 бутылок белого и красного вина. Пил чай с Е.А. Табачковой и составлял первый, приблизительный, список гостей. Постараюсь свалку больше не допускать, институт будет не весь, позову только тех, кого хотя бы отчасти могу называть друзьями.
К семи часам поехал на вечер В.Г. Бояринова в ЦДЛ. Накануне мне по этому поводу, приглашая, еще раз звонил Максим Замшев, а перед тем и сам Бояринов. Коллективные усилия аппарата увенчались успехом - такого количества народа в ЦДЛ я уже не видел давно. Мест в зале буквально не было, я сам стоял у стеночки. К чести организаторов, вечер оказался очень неплохим. Сначала показали большую телевизионную передачу, в которой Бояринов и читал стихи, и сажал дерево, и парился в бане. На всякий случай дом, в саду которого сажали дерево, не показали. Потом уже сам герой передачи читал стихи, выступали люди с приветственными речами. Начал В.И. Гусев, высоко оценивший и поэтический талант юбиляра, и его способности организатора. С этим можно согласиться, стихи традиционные, неплохие, но ощущение исчерпаемости их запаса, все на последнем пределе.