- Ну а где же пресловутые деятели культуры?
- А деятели культуры дружно подпевают власти. Это их обычное поведение, на другое их не хватает. В России со времен крушения советской власти не было создано ни одного крупного произведения, которое бы прочла вся страна. Ни одного, понимаете? У нас разрушена книготорговля. Мы гордо заявляем, что у нас выходит огромное количество книг. Но выходят-то все они крошечными тиражами! А цены! Книга стала безумно дорогой. Я помню, как пришел недавно в книжную лавку, куда только что завезли мою книжку. И владелец лавки сразу же накинул на ее цену свои 38%. И книжка стала непокупаемой. То же касается и учебников - они тоже стали очень дорогими, потому что учебник родители все равно купят своим детям, никуда не денутся. У нас изменился читатель. Да, многие читают в Интернете. Но в том, что людей «посадили» на Интернет и футбол, - в этом опять-таки виноваты мы, деятели культуры. Сегодня страну объединяет телевизор. Но основой этого объединения является пошлость. Телевидение изуродовало нашего нового читателя. Школа приохотить его к чтению не способна. У меня как у педагога огромные претензии к нашей школе».
25 декабря, пятница. Спокойно и тихо занимался Дневником и ждал телевизионного выступления Медведева. У него по сравнению с Путиным другой формат, чиновничий. Не непосредственный контакт с народом, а беседа через посредников. Этими посредниками, как и в прошлом году, стали директора трех основных федеральных каналов, чиновники. Сидели все за круглым столом, было немножко дико видеть известных телевизионных деятелей напудренными и припомаженными. Речь Медведева была чрезвычайно спокойна, взвешенна, округла. Видимо, он был хорошим преподавателем и хорошо знает право. Только при помощи закона и традиционного суда в нашей стране, по мысли президента, можно что-то исправить. Мне кажется, что в нашей стране суд и традиционное право - это инструмент богатых, у которых есть средства и время, чтобы долго и всласть судиться. Руководители каналов аккуратно подыгрывали президенту и не выходили за рамки прямых и некорректных вопросов. Только один раз Кулистиков спросил о Ходорковском, но вопрос был сформулирован таким образом, что, дескать, вот как Ходорковский многие поступали, а сидит из олигархов только он один. Мне показалось, что ответ Медведева, по сути, не отличался от ответа Путина. Медведев сказал, что, мол, с точки зрения суда вина Ходорковского доказана, но если кто-нибудь принесет или представит доказательства аналогичной вины другого олигарха, то и этот «новенький» будет сидеть. Все остальное было по логике власти и раскрыто с ее точки зрения. Дети, замечательное МЧС, достижения договора о стратегических вооружениях с Обамой.
Днем ездил на трамвае в баню. По дороге долго читал английский роман и газеты. В «РГ» на первой полосе заметка «Кому праздник, кому убытки. Во что обойдутся казне рождественские каникулы». Вот цифры: убытки по стране в 840 миллиардов рублей, бюджету это обойдется соответственно в 144 миллиарда. Я бы эти цифры пропустил, как не имеющие ко мне отношения и как заоблачные. Но рядом напечатана другая циферка, потрясающая своей ничтожностью, хотя и напечатана она лишь для сравнения. «Все расходы на культуру, заложенные в федеральном бюджете на 2011 год, составляют 72 миллиарда рублей».
Вторая заметка в сегодняшнем же номере - это вполне справедливое заявление Евгения Евтушенко, который в интервью Павлу Басинскому требует свободу для поэта Владимира Некляева, баллотировавшегося на пост президента на недавних выборах в Белоруссии. Но это - выборы и оппоненты «батьки» Лукашенко, коего ни российские СМИ, ни российские власти не любят за советские порядки в его стране. Ни бандитизма, ни плохой еды, ни разных других наших «демократических красот», - за что любить? Лукашенко выиграл у чуть ли не десяти кандидатов со счетом 79 с копейками процентов. Естественно, все недовольны, хотя известно, что даже «вбросить» можно не больше 10 процентов голосов. В связи с этим демократы и либералы устроили еще до окончания подсчета демонстрацию и пытались совершенно «законно» штурмовать здание парламента, выбив двери и пр. Интеллигенцию, возглавляемую кандидатами в президенты, встретил ОМОН и побил. Владимира Некляева арестовали и тоже побили. Но Некляев, оказывается, еще и поэт, и на этом основании поэт Евтушенко требует для него свободу.
Начал писать я все это также и потому, что в цитате из предисловия к сборнику Некляева, которое написал Евтушенко, есть такие слова: «Недавно у одного поэта я вычитал повеселившую меня фантазию: прижизненно опароходывать своих современников. В его снах наяву величаво проплывают в виде океанских лайнеров, парусников и даже крейсеров все его соратники по литературной тусовке, превращенные в мощную флотилию…» Не лукавит ли Е. Евтушенко насчет поэта или одни и те же образы приходят на ум разным людям? Вот как у меня заканчивается роман «Твербуль»:
«Я лечу и повторяю имена мастеров, преподавателей и просто служащих здесь людей. Забыть ничего и никого невозможно. Я врубаю их в свою память на всю жизнь, и они несутся за мной, как воздушные змеи на ниточке на бульваре за маленькой девочкой, одетой в розовое платье. В какое время вы живете и жили? С кого начать? С тети Тони, разливающей бесплатный суп в столовой? С библиотекарши Нины Лакаровой, готовой всегда не только отыскать нужную книгу, но и прийти на студенческую защиту? Или с заведующего общежитием Сергея Ивановича Лыгарева? Всегда улыбается, но ведь и поселит, найдет койку, защитит, если надо, позвонит по междугородному твоей маме! А с кого развернуть полк знаменитых институтских мастеров, ведущих семинары? Мы в первую очередь - их ученики. Но маленькая девочка в своем воображении уже превратилась в Гулливера, на якорных цепях тянущего боевые корабли. Что там мы тащим за собой в будущее, какие мысли, какие и чьи книги возьмем мы в нашу расстилающуюся жизнь? Ну, что? В списке кораблей есть фрегат «Владимир Орлов», в трюме которого не только «Альтист Данилов», «Аптекарь» и «Бубновый валет», но, наверное, главное и незабываемое - некий особый тайный взгляд на действительность, потом растиражиро-ванный и присвоенный многочисленными тайными подражателями. Я почему пишу «тайный»? Потому что это особенность литературного процесса - спереть по возможности незаметно и постараться сделать все, чтобы подлинный автор стал фигурой умолчания. А за фрегатом - еще пара мощных судов - крейсер «Александр Рекемчук» со своими тяжелыми орудиями дальнего боя и отличной локационной и оборонительной техникой. Кто из проходивших на этом борту службу молодых и уже не молодых офицеров только не смотрит с палуб! Вон машет кепкой Роман Сенчин, совсем недавний выпускник Рекемчука. А уже тоже почти классик. Привет, Рома, счастливого плавания! Тут же и миноносец «Руслан Киреев», где хороший ход, отличные машины и высокая точность каждого выстрела. Его, мастера, даже не последний выпускник, а просто пятикурсник Антон Тихолоз за повесть «Без отца» в «Новом мире» получил уже не одну премию. Но мои видения на этом не заканчиваются.
За якорную цепь новый Гулливер тянет еще и десантный корабль «Владимир Костров». Здесь полные трюмы готовых к высадке на любой территории и у любых берегов морских пехотинцев. Здесь же и подводная лодка «Евгений Рейн», и быстроходная яхта «Олеся Николаева». Но в этом особенность флота: иногда и с вполне мирной яхты полыхнет такое!.. А подводная лодка наведет такого шухера!