(— Шальная, отчего шальная, когда она направлена была в него?)
— Румынский король очень беспокоится о России и давал мне советы как должно действовать русское правительство. Я передал, но, увы не я был исполнителем этих советов».
…— «У вас неумолимо ласковая улыбка, безусловные глаза, смерть и жизнь в пьяном соке розового плода ваших влажных губ».
— «Кто продохнет через себя трагедию, тот — спасенный — ее герой и усмиритель».
— «Как красный сок ободранного граната, пробежала кровь под тонкую кожу».
…— «Вы любите его?»
— «Люблю».
— «Всячески?»
— «Всячески, как угарная».
…— «Вы очень несносны своим влюбленным эгоизмом. Надо быть свободным и легким».
…Даже на одной фотографии с кадетами я не снимусь. Слишком, много им чести.
…В Выборге вы себя одурачили, в Гельсингфорсе окривели совсем налево.
…— «Мы не отмежевываемся от левого настроения, а берем его с собою».
— «Как солдат свой ранец?»
— «Пожалуй, в виде ранца с провизией и патронами?»
— «А ружье свое?»
— «Ружье собственное. А вы чем хвалитесь? Ваш ранец — 17 октября. Он гораздо легче, и ружье у вас фабрики Сергея Витте и кн. Оболенского, синодского прокурора. Оно — старого образца, пистонное, у нас новейшего, скорострельное».
— «Конечно, вам выгоднее. У вас на крайней левой сарай с бомбами»
…Серое мужицкое море, всколыхленное голодом и холерою.
…Мы ежегодно уплачиваем за границу сотни миллионов просто потому, что совершенно небрежно относимся к разработке собственных богатств. За немецкий уголь платим 40 миллионов, за медь — 15, за хлопок, шелк, медь, растительное масло и рыбные товары —160 милл.
…Министерство ровно ничего не делает для изыскания рудных, жил, рудных месторождений, а бюро частных разведок запрещает, боясь то оно его скомпрометирует.
…Кадеты — Катилины.
…Октябристы — есть тесто, из которого правительство намерено испечь вполне благонамеренную чиновничью конституцию.
…Мечников: — «счастье в сыворотке болгарской. Она поддерживает правильное пищеварение, убивает вредные микробы, и человек живет долго».
…Вал…… — «я сохраняю свою любовь для виртуозных проявлений».
Витгенштейн — «Чем вы кормите Б. Медведицу?»
Фофанов хвастался:
— «А я совершил одно великое дело».
— «Какое?»
— «Проппера надул. Мы сочинили с приятелем стихи о реакции, о гнете, и я понес их Пропперу. Говорю, что «Нов. Время» их не напечатает. «Я принес их вам, но с тем, чтобы вы их напечатали через 5 дней, когда я сяду в Петропавловскую крепость по политическому делу». Он взял их, заплатил по 1 р. за строку, и мы с приятелем их пропили, а через 5 дней в «Бирж. Вед.» появилась заметка, что меня заключили в Петропавловскую крепость, и что перед отправлением туда, я написал такое-то стихотворение».
По телефону спрашивали: «Который час?»
Рассыльный отвечал: «телефонируйте в Петропавловскую крепость. Там верные часы по пушке».
…Правительство должно быть сильным правительством, русским по своим стремлениям, закономерным в своих действиях. Различается три периода. Нельзя выступить с общим желанием перемены или, еще опаснее, с одним стремлением начать борьбу за власть. Три периода, первый пережили, второй — о свободном движении, скомпрометирован.