Как и предсказывал Кит, следователь не заинтересовался. Никаких улик, никаких показаний свидетелей.
Предварительное слушание многое извлекло из невнятных показаний Тео, который заявил, что не знает, кому принадлежал нож. Нож мог принадлежать и ему. Обвинение сразу ухватилось за это. Похожие ножи были найдены под кроватью Тео. Следователи отбросили возможность существования девушки, когда судебные медэксперты доложили, что на месте преступления была найдена кровь только двух групп, не приняв в расчет и то, что позже той же ночью прошел дождь. Благодаря Грогору, обвинения, выдвинутые во время слушаний, только взбесили Тео — так, что он показался куда менее невинной жертвой, чем агрессивный хам.
Гайя, Адони и я продолжали поджидать Тигрен, но она не появлялась. Мы решили, что Валита, должно быть, переехала в другой штат или вообще оставила страну. Отчасти я ее не винила. А отчасти жаждала увидеть Тео и Джеймса еще хоть разок только для того, чтобы сказать, что я их обоих люблю.
Однажды ночью я отправилась в Рикерс-Айленд,[58] пробравшись через толпу демонов, и нашла Тео скорчившимся в тесной, грязной камере. Внезапно он стал казаться очень маленьким, съежившимся из-за суровой обстановки вокруг. Обитатель камеры дальше по коридору выкрикивал женское имя и угрожал перерезать себе вены. Я увидела по всему тюремному блоку преступления сидевших в камерах людей — их параллельные миры, духовные знаки их грехов. И я увидела демонов этих людей, все они выглядели в точности как Грогор, когда я впервые с ним встретилась: чудовищные, жестокие, стремящиеся меня уничтожить.
Но там были и ангелы. Большинство из них — мужчины, но были еще и мягкие, материнского склада женщины, стоящие над людьми, чьи преступления вызвали у меня приступ тошноты. И все-таки, несмотря на совершенные ими ужасные преступления, их ангелы оставались любящими. Оставались нежными.
Внезапно я осознала, что понятия не имею, кем был Джеймс в своей смертной жизни. Но когда я нашла его с Тео, то была уверена в одном: этот мальчик, которого я так поторопилась сбросить со счетов при нашей первой встрече, оказался крепким орешком. С Тео в камере находились четыре демона, все они напоминали тонганских[59] футболистов и рядом со стройным Джеймсом выглядели громадными и неповоротливыми. Но они толпились в углу, осмеливаясь лишь время от времени бросать колкости Тео. Похоже, Джеймс был здесь за главного.
— Что ты тут делаешь? — спросил Джеймс, когда я появилась.
Демоны Тео тут же встали, чтобы взять меня в оборот. Джеймс кинул на них взгляд.
Я крепко обняла его и посмотрела на Тео, который оглядывался по сторонам.
— Тут кто-то есть?
Я перевела взгляд на Джеймса.
— Он может меня чувствовать?
— Скорее всего, — кивнул Джеймс. — Не буду лгать, ему здесь пришлось нелегко. Но думаю, пока я избавил его от самого худшего. Благо уже то, что он начал ценить то хорошее, что у него было раньше. Он считал себя крутым парнем, пока не заперли эти двери. Теперь он набрасывает длинный список планов на то время, когда выйдет отсюда.
— Итак, он не оставил надежду?
— Он не может себе этого позволить, — покачал головой Джеймс. — Другие парни, которых он тут видит… Это заставляет его преисполниться решимости выйти на свободу, вот что я тебе скажу.
С тем я их и оставила, держащихся вместе в одном из самых темных мест на земле, — две свечи в шторм. И я осмелилась верить, что каким-то образом они выберутся оттуда.
Вскоре Кит уехал, на этом настояла Марго. Ему нужно было продолжить рекламный тур, к тому же у него кончались деньги. Разговоры об их свадебных планах почти совсем сошли на нет. И я тихонько радовалась. Кит наблюдал, как Марго заново осваивается в Нью-Йорке, в жизни, в которой он был чужим. В их номере в «Риц-Карлтоне» он начал спать на диване. Марго упрямо притворялась, что не замечает этого.
Однажды ночью, когда она вернулась от Тоби, Кит ее ждал. Я знала, что Тоби и Марго обсуждали только одно: что будет с Тео, если его признают виновным, и я знала, что проведенный вместе вечер был не более романтичным, чем обед в морге. Но Кит представлял себе все по-другому. Он ревновал. Это ущемляло его достоинство.
— Тебе, похоже, становится очень уютно с Тоби, — раздался из угла голос Кита, когда Марго вошла в комнату.
Она слегка подпрыгнула.
— Прекрати, Кит. Тоби — отец Тео, так что же мне делать? Бегать от него, пока наш сын сидит за убийство?
— А может, ты должна просто спать с ним, — пожал плечами Кит.