Я тщательно выбрала время. Я наблюдала, как юрист, занимавшийся разводом Марго, посоветовал ей провести четыре недели в реабилитационном отделении, чтобы доказать судье, что она годится быть матерью, то есть может рассчитывать на полную или хотя бы частичную опеку над Тео. Нет проблем, сказала Марго, хотя не была уверена, чего на самом деле хочет. Она знала лишь, что собирается выиграть что угодно, лишь бы доказать: она не все потеряла.
Итак, когда Марго поступила в «Риверстоун», реабилитационную клинику для богатых рядом с Хэмптоне,[44] я очутилась в ее квартире, отбирая одежду из ее гардероба, попивая ее молоко, занимая ее место в мире. Тео жил у Тоби, в доме за углом. Первый день я провела, завороженная ощущением кожи и волос, ощущением тепла и холода, звуком, с каким моя рука хлопает по столу, поеданием пиццы. Когда я резала четырнадцатидюймовую пиццу с корочкой сыра, двойной порцией колбасы со специями и моцареллой, я царапнула большой палец хлебным ножом. Мгновение я тупо смотрела на него, а потом капля крови, выступив на белой коже, внезапно потекла по моей руке, как красные чернила. Я почти забыла, что с этим делать, но вдруг посмотрела на вазу с подсолнухами на обеденном столе и сунула в нее руку. Рука пульсировала и горела.
Все было таким твердым. Когда я смотрела на стол, то не видела сквозь него соседнюю комнату, не видела ни людей, которые там сидели, ни завитков дерева под полировкой. Я не видела, как танцует время, словно пылевой шторм волн и частиц. Все, кто понаблюдал бы за мной той ночью, наверняка вызвали бы людей в белых халатах. Я провела много времени, медленно двигаясь вдоль стен, щекой к штукатурке, изумляясь внезапной знакомой материальности мира, стуча по кирпичу, вспоминая иллюзию ограничений, которыми полна смертность, глубокое, беспрестанное принятие того, что сопутствует телу, полному крови.
Может, самым большим моим преступлением было то, что я бросила Марго, оставив ее без защиты в то время, когда та больше всего в ней нуждалась. Я нехотя позвала Нан, зная, на что напрашиваюсь.
В конце концов я услышала очень далекий голос, как будто из конца длинного коридора:
— Ты понимаешь, что ты наделала?
— Где ты? — Я огляделась.
— У стола.
— Почему я тебя не вижу? — Я посмотрела туда.
— Потому что ты заключила сделку с демоном. Сделку, которая может стоить тебе всего и не дать ничего. — Ее голос дрожал, полный противоречивых эмоций.
Я добралась до стола. Наконец я ее увидела. Нан стояла за вазой с подсолнухами и казалась лучом лунного света.
— Я знала, что ты не поймешь, Нан, — вздохнула я. — Это не навсегда. У меня есть семь дней на то, чтобы найти способ переделать сделанное.
— У тебя может не быть и семи часов, — ответила она.
— Что?
Свет вокруг нее задрожал, когда она длинно вздохнула.
— Ты беззащитна, как бумажная лодка в цунами. Ты знаешь, какую мишень для демонов сейчас собой представляешь? У тебя нет способностей ангела бороться с демонами, у тебя нет и человеческой, Богом данной защиты против них, потому что сейчас ты не ангел и не человек. Ты сейчас — кукла Грогора. Он не будет ждать, чтобы выяснить, пошлет ли тебя Господь в ад. Он попытается забрать тебя туда сам.
Я почувствовала удар этих слов. От их правды у меня ослабели колени.
— Помоги мне, — прошептала я.
Нан взяла мою руку в свои. Ее кожа, всегда темная и ухоженная, заблестела вокруг моей руки, как тонкий туман.
— Я сделаю все, что смогу.
И она снова покинула меня, оставив беспомощно смотреть на город. Мне до боли хотелось ощутить присутствие архангелов.
Я проспала допоздна, скатилась с кровати на деревянный пол, потом обожглась в душе, забыв, что красное означает горячую воду, а синее — холодную. Я натянула джинсы Марго и черную рубашку и пошарила кругом в поисках хоть какого-то макияжа. Потом взглянула в зеркало: я выглядела моложе, чем Марго сейчас, немного стройнее, немного здоровее. Мои волосы были длиннее, темнее, брови — более ровные и, к сожалению, более густые, чем у нее. Я нашла помаду, щипчики, потом вылила на голову бутылку с перекисью и понадеялась на лучшее. После — ножницы. К тому времени, как я закончила, я полностью забыла об угрозе демонов, преисполненная решимости придерживаться своего плана.
44
Хэмптонс — пригород Нью-Йорка, расположен на Лонг-Айленде; любимое место отдыха состоятельных людей.