самый трудный участок пути — сделать так, чтобы на тебя обратили внимание
Вообще, это . Потому что групп сотни, тысячи. И каждый пытается донести свой диск. Диски передают всем, кто имеет хоть какое-то отношение к шоу-бизнесу. И по большей части это совершенно безнадежно. Повернуть на себя этот насквозь проржавевший прожектор, чтобы осветил меня хоть на секунду, — именно такая задача тогда передо мной стояла.
Целый год у меня ушел на то, чтобы научиться не быть солдатом. То есть когда никто тебе не ставит задачу и никто не говорит: «Поезжай туда, привези вот такой репортаж». Когда глыба дня встает перед тобой, и кроме тебя самого никто не может ее своротить. Короче, самое трудное было — научиться жить без указаний сверху.
План боевых действий.
Сначала мне рассказали, что нужно раздавать именно диски заинтересованным людям. Потому что кассеты, как мне сказали, уже никто не слушает. Дескать, прошлый век. А как делать копии дисков? Один приятель сказал, что может переписать десять дисков за сто долларов. И переписал. У меня были друзья, которые только-только открыли дизайн-бюро и наняли нового фотографа. Они позвали меня сделать первую в моей жизни фотосессию, чтобы проверить нового фотографа. Фотосессия прошла на редкость удачно, и фотографироваться мне понравилось — знай принимай разные позы и делай разные лица. Из одной такой фотографии ребята сделали макет обложки. На обложке сидел человек с опущенной головой. Лица было не видно, тем не менее что-то в этой обложке было интригующее. Ребята из дизайн-бюро сначала тоже копировали мне диски, а потом объяснили, как можно делать это самостоятельно на компьютере. Пришлось купить компьютер, а к нему фотопринтер, чтобы печатать эти самые обложки. Еще у меня была целая система нарезания обложек, состоявшая из специально подобранных кухонного ножа и разделочной доски. И вот у меня дома образовалась целая фабрика по производству дисков с обложками. Многие, кстати говоря, когда брали диск, думали, что это уже вышедший фабричный альбом. На сайте zvuki.ru даже повесили расширенную рецензию на выход альбома. Zvuki вывесили у себя тот самый диск с той самой самодельной обложкой. Когда же им было написано письмо, что, мол, ребята, вы ошиблись, ничего не выходило, это самодельная копия у вас, сайт почему-то обиделся и с тех самых пор помещал только злобные статьи про группу «Butch».
22 декабря 2003 года
Концерты.
Невозможно подойти к краю сцены, потому что хватают за штаны. В любой точке возле сцены. Хватают за все, до чего могут дотянуться, и отпускают с трудом. Надо вырываться.
Люди были облиты водой. «А вы все мокрые? Нет, вы мокрые в хорошем смысле этого слова?» — «Мокрые», — отвечают с хоровой ухмылкой.
Были люди с плакатом «Пафа, мы тебя любим». Барабанщик был страшно рад. Да и мы все тоже. Это же наша первая совместная гастроль, и тут плакат такой.
После концерта никто не ушел. Мы наивно ждали, когда народ разойдется, чтобы выйти из гримерки. Народ стоял минут двадцать. Выхожу дать автографы. Толпа смыкается, хватает за все места, а охрана хлопает ушами. Сейчас порвут на сувениры. Просыпается охрана и вынимает меня из свалки. Сижу за столом в плотном кольце и подписываю все, что дают — билеты, руки, животы, диски. Те, кто меня облепил, в основном не в себе. Лица выражают безумный внутренний расколбас. Временами народ сминает довольно крепких охранников и почти валится на меня. Попытки призвать к совести не действуют. Все охвачены каким-то общим безумием. Какие романсы? Какие стихи? Тут чистое электричество в воздухе.
После концерта была важная встреча. Вернулись в три. За стенкой громко блевал персонаж, и постоянно слышались звуки падения тела и склянок в ванной. Персонаж ходил и орал в коридоре до и после. Убью суку, думаю. Меня удержали. Персонаж срубился сам. В шесть-семь утра коридор заполнился китайцами, которые орали песни. Конкретно у меня под дверью. В восемь присоединились женские голоса. В девять на мобильник громко стали приходить sms-ы. Потом мы уехали в Ледовый дворец на саундчек.
Ледовый. Блин, я хочу сольник в Ледовом! Это же срыв башки просто. Было так клево, что у меня вылетело из головы спеть «Встану». Ну просто взяло и вылетело. Спели хором с залом «Город над Невой» и заучили с залом слова «Я хочу родную сестру».
За автобусом бежали люди с требованием дать им автограф. Бежали через дорогу и снежное поле. Минуты три бежали.
Поезд был полон музыкантов. В курилке было не протолкнуться. Ребята из «Агаты» рассказали, что к ним на концерт пришли алисоманы и жгли факелы. Это, говорят, у них такой нам респект.
Опять не спали, потому что обсуждали, что было бы, если бы альбом вышел два года назад, и как теперь все видят, что у нас поперло, что в атмосфере маячит что-то такое, но как теперь боязно им в это поверить, чтоб опять не обломаться. Ничего, не обломаетесь.
Получили две производственные травмы. У меня ушиблен мизинец — не пойму, при каких обстоятельствах, а у еще одного действующего лица травма мизинца ноги. Это такая какая-то карма. Плата за счастье.
25 декабря 2003 года
Какие у нас вдохновленные лица,
Глаза, как какой-нибудь там лазурит.
И тень того, что уже не случится,
Встает между нами и нагло молчит.
А помнишь, я, типа, стихов тебе вышлю,
Чтоб, типа, напомнить, что жизнь удалась?
И вот еще: незачем спорить, я — выше,
Само по себе это право на власть.
27 декабря 2003 года
Еду в Африку.
30 декабря 2003 года
Хочется всех любить больше, чем обычно.
О будущем думать не хочется совершенно.
Вернусь седьмого.
Шестнадцатого концерт баллад о любви с группой в ЦДХ — жахнем товарища Вертинского рок-н-ролльно.
И я точно уже никого не обзвоню поздравить. По-моему, Новый год уже начался. Тетя не пришла убирать квартиру по этой причине. Придется мне.
Скопилось уева туча бутылок шампанского — все несут. Кто ж их выпьет?
Самый безумный Новый год был два года назад в Париже. Елисейские Поля были полны каких-то негров, которые орали «бон» что-то там, и людские реки текли под постоянное взрывание петард — хотелось лечь на землю — и звон бьющегося стекла. Еще был дождь. Таки это было круто? Не было. Поэтому попытаю счастья в Африке.
2004
1 января 2004 года
Отдыхать я совершенно не умею.
По ходу лёта сюда у меня взяли два автографа — один в туалете, другой в автобусе к самолету. Это ведь не может не радовать.
В Новый год соседние корпуса орали гимн Советского Союза, он же России. Что тоже не может не радовать.
В Новый год все собрались в большом зале и ели. Все вокруг ели. Мне стало страшно.
Все тут говорят со мной по-итальянски. Изображаю немого итальянца в ответ.
Все ноги поцарапаны рифами, и кто-то меня там укусил из глубин.
В Москве куда лучше. И зачем только некоторые из нее уезжают?
Концерт, отвечаю вам, и правда будет шестнадцатого, только дайте мне отсюда выбраться…
Хотя вообще-то хорошо… Но дома, сами понимаете.
7 января 2004 года
Как же я ужасно люблю родное наше государство и родной этот город. Хотя он мне и не родной по факту. А родной по факту мне как раз Питер. Но как же это здорово, когда здесь.
Самый большой облом, что это была не Африка вовсе, а эта, как ее, Азия.
Новые песни просто прекрасны. Они просто великолепны и хороши.
И осталось меньше недели до поездки в тайное место, где мы будем тайно их доделывать.
И скоро концерт. И романсы, и группа.
Только почему же у нас так холодно?
Про заныривание. Плавание с аквалангом имело одну странную сторону — у меня до сих пор заложены уши. Сегодня мне обещали наследство, а что именно обещали — было не разобрать, а переспрашивать неудобно. А все потому, что уши.
Про самолеты. Самолет упал прямо напротив нашего пляжа, все погибли. Было чертовски страшно лететь назад, потому пришлось напиться. Все, что мне рассказали о моем поведении в самолете, просто нельзя считать правдой. Например, факт братания с самолетом посредством капания на него каплей своей крови.